Квартирка была убогой. Из мебели только старая панцирная кровать, стул и стол на кухне, но, засыпая здесь в первую ночь, под невнятные звуки вальса, лившиеся из допотопного репродуктора, оставшегося, наверное, еще с советских времен, я блаженствовал. Меня не удручало отсутствие холодильника, телевизора и прочей ерунды. Я блаженствовал только лишь от одного сознания, что нахожусь один на этих тридцати двух метрах жилого пространства. Это уже потом пустота и одиночество стали тяготить меня.
Улицы пустели, и на Москву спускалась прохлада, но воздух пока хранил запах выхлопных газов и пыли. И моя голова с оттопыренными ушами, еще полная угаром момента, колыхалась среди голов немногочисленных прохожих, легкая, как воздушный шарик.
Через неделю девушка появилась снова, и я опять растерялся, потому что меньше всего ожидал этого. Я залил до краев бак очередной машины – светло-серого «форда мустанга», повесил пистолет и прислонился спиной к колонке. Погода была теплой. Идти внутрь не хотелось. Тихий вечер плыл мимо заправки, касаясь моего лица своим бархатным боком, навевая разные мысли и легкую тоску. Я стоял, глядя в пустоту перед собой, и ни черта в ней не видел – безысходность заливала мои мозги и глаза серой матовой пеленой. Я стоял, а вечер плыл куда-то за горизонт, зажигая первые огни в ближних домах, сгущая воздух и размывая очертания предметов. В этот момент справа бесшумно, как привидение, возник силуэт «Мазды-Кабуры». Сердце заработало в моей груди с частотой отбойного молотка. Я опять оказался не готов к ее появлению.
– Привет! – сказала мне девушка, как старому знакомому, снимая черные очки и убирая их в бардачок. – Заправишь?
Я кивнул и пересохшим горлом хрипло произнес:
– Привет!
Пальцы слегка подрагивали, когда я снимал с колонки пистолет. Я сунул его в бензобак, повернул голову и увидел улыбку девушки в левом боковом зеркале заднего вида.
Бензин с глухим шуршанием заполнял бак, а я опять старался «держать лицо» невозмутимым и проклинал себя за собственную неуклюжесть. Надо было что-то сделать, что-то сказать. Такое, чтобы ее заинтересовало, но я не знал что.
Она стала появляться на заправке довольно часто. Наверное, жила где-то неподалеку или ей просто было по пути заезжать сюда. Наш разговор обычно состоял из пяти – десяти фраз, пока в бак ее машины лился бензин. Я робел и вел себя неуклюже. Она подшучивала надо мной. На вид ей было лет семнадцать. Смуглая, бархатистая кожа, изящная чуть вытянутая фигура и, конечно, зеленые глаза. Небожительница!
Потом она уносилась в свой закрытый для меня мир, где люди вдыхали воздух полной грудью, легко перемещались через границы и материки, знали вкус жизни и свободы. А я оставался на этой проклятой заправке, словно на заброшенной пристани, мимо которой изредка проплывают корабли. И потом всю неделю гадал, когда она появится. Тот день был очень теплым для начала осени и каким-то безмятежным. Но именно в этот день все и произошло. Она подъехала ближе к обеду, поздоровалась, сказала, сколько залить бензина, и вошла в магазин. Я украдкой проводил ее взглядом, на ней был легкий яркий сарафан и босоножки на высоком каблуке. Стройные ноги ступали по пыльному асфальту с легкой грациозной небрежностью. От этой картинки у меня ныло под сердцем.
Когда я, заправив «мазду», повесил пистолет к противоположной стороне колонки, переливаясь глянцем, подъехал серебристо-зеркальный «Лексус ИС 250». Тонированное стекло окошка опустилось, открывая физиономию владельца. Глядя на эту увеличенную раз в двадцать ватрушку с расплывшимися по плечам щеками, я сразу заподозрил, что она венчает тело весом не менее полутора центнеров. Когда хозяин машины с трудом выбрался наружу, колыхая «лексус» как детскую коляску, я понял, что не ошибся. К тому моменту я, уже заполнив бак, вынул из него пистолет. Пара капель бензина упала на бок машины. Заметив это, боров в светлом костюме с бордовым галстуком принялся на меня орать. Во рту его сверкал оправленный в золото двойной частокол зубов. Старомодно, конечно, но все равно впечатляюще. В это время из магазина вышла Она со стаканчиком кофе в руке. Я отвел взгляд от золота во рту орущего на меня клиента, поймал ее чуть насмешливую улыбку и почувствовал, что пропасть между нами увеличилась еще больше.