«Нет, — подумала Вэл, обезумев от паники. — Это мне предстоит умереть». Ей хотелось закричать, но им это наверняка понравилось бы. Хорошая прелюдия к охоте.
— В чем дело? — спросил Дориан. — Ты такая тихая. У тебя нашлось, что сказать мне в ресторане. Возможно, ты захочешь повторить то, что говорила моей семье.
— Она не хочет говорить, потому что она трусиха, — заявила Анна-Мария.
— Она напугана. — Лука подтолкнул ее к стулу. — Как и положено.
Вэл настороженно посмотрела налево. Лука усадил ее рядом с Селестой. Та улыбнулась ей.
— Ты носила это раньше?
Она указала вилкой на ожерелье Гэвина.
Вэл резко схватилась за горло. Дориан взглянул на нее. Анна-Мария не переставала смотреть. Ее лицо раскраснелось.
— Я… — Она колебалась. — Я нашла его.
— Ты хочешь сказать, украла. — Анна-Мария оскалилась. — Ожерелья, жизни… Может, нам стоит следить и за серебром, Валериэн? Ты ведь знаешь, как наказывают воров? Им отрубают руки.
— Это Гэвина, — сказала Селеста.
Вэл застыла на своем месте.
— Я могу это подтвердить, — озорно добавила Селеста.
— Заткнись, Селеста, — приказала Анна-Мария. — А ты — отдай это мне.
— О, пусть носит, — вмешался Лука. — Мы сможем забрать его, когда убьем ее.
Селеста обменялась взглядом с Леоной, стоявшей по другую сторону от нее. Затем они вдвоем, почти как одна, повернулись и уставились на Вэл. Это выглядело… жутко.
Вэл смотрела на стол, едва осмеливаясь дышать.
Действительно жутко.
Ее ладони вспотели, и она вытерла их о колючее платье. Картина раненой женщины-оленихи маячила у нее за спиной, но, подобно статуям, которые она могла видеть сквозь шторки кухонного окна, она отказывалась на нее смотреть.
Анна-Мария сделала глоток кофе, не сводя глаз с Вэл.
— Где вы познакомились с моим братом?
— В школе, — тихо ответила Вэл, хотя, конечно, та уже знала это.
— Как мило. Роман на школьном дворе. И как же ты привлекла его внимание? Полагаю, ты должна была использовать свои женские уловки, но, похоже, ты ими не обладаешь.
— Я не знаю, — сказала Вэл.
— Она не знает. — Анна-Мария откинула голову назад и посмотрела на Луку, который нес тарелку из кухни. — Как удобно, правда?
— Втяни свои коготки, дорогая сестра. — Лука коротко сжал плечо Вэл, ставя перед ней тарелку. — Мышь не сможет бегать, если она смертельно ранена.
Вэл уставилась на тарелку. Яйца и бекон. «По крайней мере, я надеюсь, что это бекон».
Ее горло сжалось.
— Посмотрите на ее лицо, — произнесла Селеста. — Я думаю ее сейчас стошнит.
— Мне тоже нехорошо, — сказала Леона, отодвигая свою тарелку. — Вы можете обойтись без меня. Я пойду наверх.
— Не смей курить, — прорычал вслед ей Лука, отпуская руку Вэл. — Это привычка не для цивилизованной леди.
— Ты мне не указ, — заявила она в ответ.
Лука выругался под нос. Вэл услышала его шаги, когда он отошел, огибая ее сзади. Он снова появился в поле ее зрения, теперь уже через стол, где подсел к Анне-Марии, которая посмотрела на него, а затем кисло улыбнулась.
— Трое младших очень преданы моему старшему брату.
От Дориана донесся ехидный смешок.
Анна-Мария посмотрела на него, а затем перевела свой пронзительный взгляд на Вэл.
— Я так понимаю, ты и Лука довольно близко знакомы. Ничего удивительного. Он никогда не мог устоять перед обносками Гэвина.
Лука поднял голову. Они обменялись взглядом, далеким от дружеского. Вэл чувствовала себя так, словно она — проколотый воздушный шар, из которого выпустили весь воздух.
— Ты беременна? — резко спросила Анна-Мария.
Спинка стула врезалась Вэл в позвоночник. У нее не было времени скрыть свой ужас.
— Дай угадаю, — сухо сказала Анна-Мария. — Ты не знаешь.
— Она принимала таблетки, — вмешался Лука. — Ешь свою еду, Валериэн. Она не отравлена.
— В этот раз, — заметила Вэл.
Она не хотела этого говорить, но ей довелось на короткое время увидеть искреннее разочарование на лице Анны-Марии.
— Ты пыталась отравить ее? — недоверчиво спросил Лука. — Но это же жульничество.
— Просто немного рвотного корня в ее шампанском.
Селеста снова засмеялась. Анна-Мария бросила на нее испепеляющий взгляд.
— Ешь, Валериэн, — повторил Лука. — Ты пожалеешь о своем упрямстве позже, когда станет холодно и темно… если ты вообще проживешь так долго.
Эти слова чуть не выбили ее из колеи. Напомнив о том, что она может заблудиться в лесу, одна, где каждый треск и хруст — возможный намек на грядущую смерть.