— Нет.
— О, Вэл, — сказал он таким знакомым тоном, что она вздрогнула. — Не лги.
— Я не лгу. — Она сжала губы. С закрытыми неуместно темными глазами сходство между ним и его братом казалось еще более сильным. — Это просто мусор. Я продаю их онлайн извращенцам.
— М-м-м.
Вэл смотрела, как он перебирает цепочку, наполовину скрытую под рубашкой. Она мельком увидела подвеску, когда он сплел звенья вокруг костяшек пальцев. Это был крест.
— Ты религиозен?
— Бывший католик. — Крест скользнул обратно под рубашку. — Моя мать заставляла нас всех ходить в церковь, надеясь, что это очистит нас от стыда и позора.
— По-видимому не сработало, — заметила Вэл.
Лука тихо рассмеялся.
— Очевидно, нет. Мы упиваемся своим позором.
— Когда ты планируешь убить меня?
— Опять? — Лука сделал пренебрежительный жест, не открывая глаз. — Я еще не решил. Поверь мне, Валериэн. Когда придет время, ты узнаешь.
— Твоя сестра сказала, что у меня есть неделя. Она… она почти закончилось.
— То, что она сказала, на самом деле не имеет значения. Ты в моей временной шкале. Чем дольше ты будешь забавлять меня, тем дольше останешься в живых.
Челюсть Вэл напряглась.
— Ты сказал, что тебе не терпится убить меня. Что ничто не будет иметь значения.
— Ты не должна была мне верить. — Лука протянул руку, чтобы провести большим пальцем по ее губе, обводя кольцо. — Мне оно нравится, — сказал он. — Ты выглядела такой невинной на фотографии, которую дала мне моя сестра. Думаю, что предпочитаю, чтобы ты была такой.
Вэл завязала пояс халата и скрестила руки на груди.
— Ты единственный.
— Это самобичевание? — спросил он, опуская руку на колени. — Или ты просто наслаждаешься болью?
— Я хотела вернуть свое тело, — проговорила Вэл, отодвигаясь от него. — На моих условиях, не на его.
Музыка заполнила короткую тишину, последовавшую за ее словами. Это больше не был К-поп. Вэл могла разобрать каждое второе слово по-английски, и это приводило в замешательство.
— Звучит довольно глубокомысленно, но мы оба знаем, что это ложь. Я думаю, тебе нравится разрушать себя. Думаю, это заставляет тебя чувствовать, что ты мстишь моему брату. — Он усмехнулся. — Он очень разозлился бы, если тебя это утешит.
— Я не хочу говорить о нем.
— Тогда давай поговорим о тебе. Ты была так молода, когда мой брат нашел тебя. Четырнадцать? — Он поймал ее за запястье, прежде чем ее рука коснулась его лица, и покачал головой. — Это довольно рано. Я уверен, что ты винишь себя — сначала за то, что привлекла его внимание, но потом за то, что хотела сохранить его.
Он погладил плюсик ее татуировки.
— Как только он решил, что ты принадлежишь ему, у тебя не осталось ни единого шанса. Даже если бы ты не попалась на его удочку, он все равно заполучил бы тебя. Ты была просто милой маленькой мухой, попавшей в его паутину.
Вэл высвободилась.
— Почему ты так одержим им? Тоже хотел его трахнуть?
— Я смотрел на него снизу-вверх. Но трахнуть его? Нет, никто из нас на самом деле не был в его вкусе — за исключением, возможно, Селесты. Близнец Дориана, — небрежно уточнил он. — С которым ты встречалась. Она очень хорошенькая, но мягкая… и немного медлительная. Гэвину не нравились медлительные.
— Вся твоя семья чокнутая.
— Кто бы говорил. Ты делила свою постель с убийцей. И не только это, ты подожгла спичку, а затем отступила, чтобы дать ему взорваться. Как думаешь, Гэвин сделал бы то, что сделал, если бы не ты? — Голос Луки стал жестче. — Это все было из-за тебя, Валериэн.
— Я не хотела этого, — запротестовала Вэл, задыхаясь от слов. — Я не просила его делать ничего из этого. Он был первым парнем, который мне понравился, и он… — Не перед Лукой. — Я бы пошла с ним, — заключила она. — Охотно. Но он хотел взять меня силой.
— Да, — проговорил Лука. — И в этом заключался весь смысл. Тебе просто достаточно было стоять там со своими большими, обиженными глазами и отвергать его. Он никогда не мог устоять перед вызовом, особенно если это означало что-то, что он мог уничтожить. Он был садистом — ты знала об этом?
Вэл уставилась мимо него на стену.
— Ты позволила ему причинить боль, Вэл?
Рябая поверхность дрогнула.
— Тебе понравилось, когда он это сделал?
— Прекрати, — прерывисто прошептала она. — Прекрати болтать.
— Все эти женщины. — Лука прищелкнул языком. — Такой позор.
— Он был чудовищем, — произнесла Вэл. — Психопат. Больной… извращенный ублюдок.
— Если ты думаешь, что Гэвин был монстром, то это потому, что ты помогла стать ему таким. — Лука прижался губами к ее щеке, и она поняла, что плачет, только когда его губы влажно скользнули по ее коже. — Запомни это, Валериэн. У всех нас внутри есть двери, которые никогда не следует открывать. Да поможет нам всем Бог, когда мы найдем ключи, чтобы открыть их.