Но ему действительно было все равно на тот момент. Он легонько отодвинул её рукой, не собираясь оправдываться и направился в сторону выхода из парадной.
Поздний вечер встречал его прохладой, отражаясь светом жёлтых фонарей в мутной ряби луж. Но это отражение куда интереснее наблюдать в водах Невы. Он глубоко затянулся и запустил обжегший его окурок куда-то в небытие тёмного двора. Воткнул наушники в уши настолько глубоко, чтобы у внешнего мира не осталось ни малейшей возможности проникнуть во внутрь. Выдох. Едкий дым стремился наружу, даже сквозь ноздри, вызывая к себе отвращение. Неспособный освободить лёгкие быстро и бесследно, продолжал покидать его, вместе с желанием вернуться сюда однажды.
- ну что ж.... Ни шагу назад!
Музыка заполнила пространство между его ушей. На лице промелькнуло подобие улыбки. Он поднял голову, пытаясь рассмотреть небо, но в бескрайней пустоте ничего не было. В свете фонарей висела остаточная пыль дождя. Он стоял пока ещё в нерешительности. Закрыл глаза, поддаваясь музыке. Сделал глубокий вдох и шагнул вперёд. Грибанал. Мойка. Исаакий. Медный бро. Вот она. Та, которая вдохновляла столько лет, пленила и не отпускала столько времени. Нева. Он смотрел в неё не отрываясь. Словно пытаясь черпать из неё энергию. Отражение Меньшиковского собора забавно расплывалось в волнах. И здесь можно было бы постоять ещё, но это Питер. Дырявое небо северной столицы снова начало извергать дождь.
Ночь постепенно набирала обороты. Город замедлял темп. Трамваи, громыхая, торопилась завершить последние рейсы, практически пустые. Поток машин почти исчез. Возможно рассосалась та самая пробка. Ещё немного и разведут мосты. Пора было начинать путь. Он вынул из телефона сим-карту и швырнул её за парапет набережной. Сел на поребрик, дождался включения телефона, в котором осталась только музыка, фото и пара программ. Подъехала патрульная. Старый, видавший виды УАЗик, когда-то был жёлтым милицейским и катался по Ленинграду. Это было видно по облезлой белой краске на его прогнивших крыльях. Двое патрульных пытались выполнить план и уже довольные, вооружившись дубинками подошли к нему с целью проверки документов. Пытаться что-то объяснять и договориться не имело смысла. К счастью, в это время на набережную выбежала толпа фанатов Зенита, догоняющая какого-то бедолагу. Старлей с капитаном даже было обрадовались. Один рванул к машине и начал вызывать подкрепление. Но толпа ринулась сюда. Кэп, недолго думая схватил нашего героя за рукав и практически закинул в салон, с воплями:
- Юра, валим!!!
Вы когда-нибудь заводили старый уазик? А с первого раза, да ещё и в панике?
В общем околофутбольные фанаты оказались у «бобика» быстрее, чем свечи родили искру. Оторвав дверь и отвоевав пленника с сумкой, его отпустили, а сами накинулись на стражей порядка. Зрелище малоприятное. Но против толпы отморозков не попрешь. Уазик с побитыми стражами порядка, до кучи столкнули в воду. И понеслись дальше.
- да уж, становится все интереснее…
Он последний раз посмотрел на воды Невы. Воткнул наушники и пошагал прочь. Мрачный нуар питерских фасадов смеялся ещё более тёмными проходными дворами, начиненными отчаянием. Это было с ним всю его жизнь. Пыль этих мрачных дворов. Сырость. Серость. Дождь. Ветер с залива. Пьяные пассажиры. Проходные дворы. Вой милицейских сирен. Мосты. Львы. Туристы. Зеваки на площадях. Влюбленные в скверах и парках. Ржавые крыши, серое небо в отражении луж. Музыка в парадных. Жизнь в отражении этой реки. Но сейчас внутри было слишком пусто. Эмоции гнева и непонимания смешались в гремучую смесь и выжгли душу до тла, оставив после себя обугленную оболочку. Он шагал в сторону Балтов*, постепенно ускоряя шаг. Надеясь всем сердцем, что там, куда он движется, все будет на много лучше, чем здесь. Или как минимум лучше, чем сейчас.
Неожиданно, средь грязного ночного неба, на некоторое время появилась луна. Он взглянул на ее холодный свет и вспомнил тот странный разговор с Верой - девочкой с параллельного потока политеха, с которой у него не сложилось по ряду причин. Она ему нравилась. Невысокая, худая, с голубыми глазами и рыжеватыми дредами, пирсингом и яркими татушками, с аккуратной девичей грудью и упругой задницей, ангельским голосом и восхитительной улыбкой. Забавная, вечно веселая веснушка, то в юбке как у Сейлор Мун и торчащими сквозь футболку сосками, то в пончо индейцев навахо на голое тело. С ней было интересно поболтать обо всем на свете. У нее был широкий спектр знаний и навыков, мнение на любой вопрос, от процесса выращивания комнатных семилепестковых растений и расщепления атома в домашних условиях, до устройства ракетоносителя "прогресс". И трахалась она всегда как в последний раз. Они даже жили пару месяцев вместе. Ну как жили... Курили план и не вылезали из постели, к вечеру соображали, что-нибудь поесть, шли в клуб, закидывались кислотой, плясали, периодически зависая друг с другом в уборной, возвращались домой под утро, а иногда зависали где-то еще. Не гнушаясь секса в парадных, парках и дворах. И так по кругу. Столько танцев и секса уже никогда не повторится. Он даже думал, что нашел, всё, что ему нужно для счастья, но ее привязанность к грибам и кислоте, причудливые наряды, странный взгляд на мир, были вершиной айсберга. Вера была философствующей торчащей нимфоманкой и трахалась как в последний раз со всеми. Как-то раз она привела подружку. Даааа, ЖМЖ это клево, а вы пробовали секс под экстази???? Когда реально проникаешь каждой клеточкой тела в партнёра и ощущаешь вибрацию каждого атома его тела, словно сексом занимается каждая молекула тебя... С каждой молекулой ее. И ее…. Маринка (или как там ее звали?? Та самая подружка, неожиданно появившаяся в их жизни) велась на всё. Открывая новые грани похоти и страсти, позволяла творить с собой абсолютно всё. Первокурсницы такие податливые. Сессию она конечно же проебала. Да и Верка уже почти тоже. На время вернувшись в реальность, она начала появляться в универе чаще и возвращаться все позднее.