Грубое, некрасивое лицо Мэтты нахмурилось.
– Я-то думаю так, что у мужчины должны быть не одни только манеры хорошие, – заявила она с характерным для западного побережья акцентом. – А теперь постойте спокойно и снимите платье. Вам уже пора ложиться.
Риган повиновалась: она всегда подчинялась чужим распоряжениям. Когда-нибудь, подумалось ей, она станет важной дамой. У нее есть деньги, которые оставил ей отец, а мужем станет человек, которого она любит. Они поселятся в Лондоне в прекрасном доме, где будут устраивать светские приемы, еще у них будет загородный дом, где она сможет оставаться одна со своим безупречным мужем.
– Бросьте-ка мечтать, – распорядилась Мэтта. – Ступайте в постель. Придет день, когда вы, Риган Уэстон, очнетесь и поймете, что мир состоит не только из засахаренных фруктов и золотой парчи.
– Что ты, Мэтта, – засмеялась Риган. – Я не такая дурочка, как ты думаешь. Ведь хватило у меня ловкости заполучить Фаррела? Ну какая еще девушка могла бы это сделать?
– Возможно, любая, если бы у нее были деньги отца, – пробурчала Мэтта, подоткнув одеяло под хрупкое тело своей подопечной. – А теперь спите. Можете помечтать.
Риган покорно закрыла глаза, ожидая, пока Мэтта выйдет из комнаты. Деньги отца! Эти слова эхом отдавались в голове. Конечно же, Мэтта ошибается, думала она. Фаррел любит ее просто за то, что она такая, какая есть, за то, что…
Но так и не сумев найти никакой другой причины, почему Фаррел решил жениться на ней, она села. В ту лунную ночь, когда он сделал ей предложение, Фаррел поцеловал ее в лоб и рассказал о своем доме, в котором жили многие поколения его предков.
Отбросив одеяло, Риган подошла к зеркалу и посмотрела на свое отражение, посеребренное лунным светом. Казалось, ее огромные сине-зеленые глаза принадлежали ребенку, а не девушке, которой уже неделю назад исполнилось восемнадцать. Ее тоненькая фигурка всегда была скрыта под просторной одеждой, которую выбирал дядя. Вот и сейчас на ней была тяжелая полотняная сорочка с длинными рукавами и высоким воротом.
Что же Фаррел увидел в ней, спросила она себя. Как он мог догадаться, что она умеет быть изысканной и изящной, несмотря на то что всегда одета, как подросток?
Изобразив соблазнительную улыбку, она приспустила сорочку с плеча. О да, если бы Фаррел увидел ее сейчас, он, может быть, не ограничился бы отеческим поцелуем. Она не смогла сдержаться и весело рассмеялась, когда представила, что сказал бы Фаррел, обнаружив, какой кокетливой может быть его тихая и скромная невеста!
Она бросила быстрый взгляд в сторону соседней комнатки, в которой спала Мэтта, и подумала, что и дяде Джонатану стоило бы услышать, что сказал бы ее жених, увидев свою невесту в сорочке. Надев мягкие домашние туфли, она открыла дверь и на цыпочках спустилась по лестнице.
Дверь в кабинет была распахнута. Ярко горящие свечи создавали вокруг Фаррела золотистый ореол, и Риган, забыв обо всем, устремила на него восторженный взгляд. Только спустя несколько минут она стала прислушиваться к разговору мужчин.
– Посмотрите на этот дом! – неистовствовал Джонатан. – Вчера мне прямо на голову упал кусок лепнины. Сижу, читаю газеты, и тут прямо на меня летит этот чертов цветок.
Фаррел сосредоточенно вглядывался в свою рюмку, наполненную бренди.
– Все это скоро закончится – во всяком случае, для вас. Вы получите свои деньги и сможете отремонтировать дом или, если хотите, купите новый. Меня же впереди ждет долгая тоскливая жизнь.
Хмыкнув, Джонатан налил себе еще бренди.
– Послушать вас, так можно подумать, будто садитесь в тюрьму. Повторяю – вы должны благодарить меня за то, что я для вас сделал.
– Благодарить! – злобно рассмеялся Фаррел. – Вы повесили мне на шею безмозглую, неуклюжую и абсолютно невежественную девчонку.
– Ну, ну, некоторые были бы счастливы заполучить ее. Она хорошенькая, очень многим понравилась бы ее бесхитростность.
– Я не такой, как другие, – предупредил его Фаррел.
В отличие от многих Джонатан не боялся Фаррела Бэтсфорда.
– Это правда, – спокойно ответил он. – Мало кому удалось бы заключить такую выгодную сделку.
Осушив третью рюмку, Джонатан повернулся к Фаррелу.
– Ну ладно, не будем спорить. Нам нужно отпраздновать нашу удачу, а не рвать друг другу глотки. – Он приветственно поднял рюмку, которую перед этим вновь наполнил. – Выпьем за мою дорогую сестру и поблагодарим ее за то, что она вышла замуж за богатого молодого человека.
– И за то, что она умерла и оставила все в вашем распоряжении – не так ли нужно закончить этот тост? – Выпив бренди, Фаррел опять принял серьезный вид. – Вы уверены в завещании вашего зятя? Я не хочу жениться на вашей племяннице, чтобы потом обнаружить, что совершил ошибку.
– Я знаю этот документ наизусть! – возмутился Джонатан. – Последние шесть лет я не вылезал из адвокатских контор. Девушка может получить эти деньги только по достижении двадцати трех лет, если только до этого времени не выйдет замуж. Но и замуж она может выйти только по достижении восемнадцати.
– Если бы дело обстояло иначе, вы бы, конечно, нашли Риган мужа, когда ей было еще двенадцать?
Усмехнувшись, Джонатан поставил рюмку на стол.
– Возможно. Кто знает? Мне кажется, что с тех пор, как ей исполнилось двенадцать, она мало изменилась, – Если бы вы не держали ее взаперти в этом разваливающемся доме, возможно, она не была бы такой унылой и малоразвитой. Господи! Мне страшно подумать о брачной ночи! Не сомневаюсь, что она будет плакать и дуться, как двухлетнее дитя.