-Привет. Как дела? - ответил я.
-Ты в городе? – спросила она.
-Нет,- соврал я, сейчас особенно хотелось побыть одному, - я в Москве.
-Когда будешь?
-Может через два-три дня. В субботу? Приедешь?
-Да. Нам надо очень серьёзно поговорить?
-А что? Что-то случилось?
-Ну… да?
-Расскажи.
-Встретимся, расскажу… хотя… ну в общем. Я беременна.
-Блин. Подожди минутку, - я встал из-за стола и оглядел коллег, будто кто-то из них мог слышать, то, что она мне сказала. Потом вышел в коридор и прошел в сторону большого холла с искусственными пальмами. Рядом никого не было
-Как это случилось?- продолжил я. – Извини, я хотел не то сказать, как это неожиданно… Мы вроде, как бы, это предохранялись.
-Ну вот, допредохранялись.
Откуда у неё такая уверенность, что это я. В конце концов мы видимся не так часто. Да и вообще, что за бред. Но как бы там не было надо ей, что-то сказать.
-Слушай, а сроки то, какие?
-Пять-шесть недель, не очень большие, но…
-Слушай там, если какие деньги нужны, я привезу… в субботу тебе дам.
-Деньги на что?
-Ну, на аборт, или какие там может, есть новые технологии?
-А я не собираюсь на аборт.
Я похолодел.
-Марина, я не готов, я не думаю, что могу быть отцом…
-А я и не прошу тебя ни о чём. Просто сказала. На всякий случай. Если надумаешь, то можем пожениться.
-Что… мы же договаривались?
-Знаешь что, я не имею к тебе претензий. А ребёнка я оставлю в любом случае. Вот и всё. Ну, пока. Да… и прости, что я это по телефону всё тебе говорю. Хотела сказать при встрече, но просто не выдержала.
-Постой, постой…
Маринка повесила трубку. Я набрал ещё раз, но её телефон был отключен.
Навалилось какое-то гнетущее чувство. Ребёнок. Ну, зачем мне, в моей ситуации, ещё и ребёнок. Только состоятельные, или, по крайней мере, успешные люди, люди у которых есть будущее, имеют право заводить ребёнка. Ведь ты же делишься с ребёнком частью этого своего будущего. А чем я поделюсь с этим ребёнком? Что он увидит? Как мы с Маринкой будем считать копейки и ездить на дачу, которая почти сгниёт к тому времени. И ездить, возможно, на электричке. И за границу мы втроём много не наездим. Да и вообще, для чего в наше время брак, дети? Что ждёт наших детей? Безработица? Нищета? Для чего рожать, если шарик перенаселён и на нём не хватает ресурсов и работы.
Дети. Ребёнок на данном этапе это зло. Зло не только для меня лично, но и для всей планеты. Каждый рождающийся сейчас! Как только Маринка этого не понимает? Какая безответственность.
Вечером из почтового ящика я выволок кучу счетов и квитанций. Да, надо платить и за коммуналку, и за свет, и за интернет. Я уже давно не платил.
В лифте, как обычно, нещадно воняло мочой. Это длилось не один год. Все соседи орали, возмущались, грозились поставить видеокамеры, но раньше угроз дело не шло. Главное надо было стоять, расставив ноги пошире, чтобы не наступить во влажное место и не принести вонь домой. Но сегодня я не обратил на это внимания и даже не стал, как обычно, прятать нос в воротник.
Дома, сделав себе сложный многоэтажный бутерброд и кофе, я включил телевизор. Говорили как раз о повышении рождаемости. Я не понимаю, для чего она им. Что им нужно? Нужно пушечное мясо, для новых войн? Или новые поколения покупателей для торговых сетей?
Вот Кольке повезло. У него отчим богатый. Может и Маринкиному ребёнку повезёт. Встретит она ещё кого ни будь. Она ведь молодая, симпатичная и сексуальная.
Я вспомнил, как познакомился с ней. Как тогда утром лежал и смотрел, как она одевалась. Она только что вышла из ванной в одних своих ажурных трусиках. Я тогда лежал и вспоминал, как накануне вечером, когда она осталась в одних лишь этих трусиках, я привлёк её к себе, покрывая поцелуями её шею и грудь.
И, почему она вообще пришла ко мне, думал я тогда. Я ведь мог быть извращенцем, маньяком или вообще чёрт знает кем. Стоп! Так ведь и она может быть кем угодно – осенило меня тогда. И вдруг словно откровение пришло:
- Бог мой да она же проститутка! У кого же ещё могут быть такие трусики? Надо же предложить ей денег? Я и не подумал ведь об этом вечером. У меня не было никакого опыта с проститутками. Это в кино они все такие, ярко одетые, в мини-юбках, в блузках с огромными вырезами. Они подсаживаются к тебе в баре и выпятив груди на стол, с похотливой улыбкой говорят: «Сто баксов, парень». Может в жизни всё и не так.
Может сложно провести грань между проституткой и обычной девушкой. Я вспомнил, как глянул утром на пол и увидел там использованный презерватив и вспомнил, какое облегчение при виде его тогда испытал.