Потом, продолжая сомневаться, когда мы уже стояли в коридоре, я тогда достал бумажник и робко спросил:
-Могу я предложить тебе какие-нибудь деньги?
Она вдруг так посерьёзнела, что мне стало страшно.
-Деньги?
- Я имел… в виду… может … на такси, - прозаикался я.
Я почувствовал, что краснею.
-Думаешь, что я шлюха?
-Да нет, - на самом деле я просто не знал, что думать, - нет, конечно.
Она не слушала меня.
-Нет, я не проститутка, ты мне просто понравился.
Я придвинулся к ней, но она оттолкнула меня.
-Вчера понравился, но видимо, я ошиблась,- она резко шагнула на лестницу. Я шагнул было за ней, но вспомнив, что я лишь в халате, вернулся и стал лихорадочно натягивать джинсы.
-Погоди! – крикнул я, слыша, как она, не дожидаясь нашего загаженного лифта, застучала каблуками по лестнице,- ты не так всё поняла!
Одев штаны и куртку прямо на голое тело, и даже не заперев дверь я выскочил на улицу.
Её нигде не было. Я прошёл метров триста в сторону метро. Ведь логично было, что она пойдёт именно туда, но её нигде не было видно. Хотя она могла уйти абсолютно в любом направлении. Я остановился и пошёл назад к дому.
А потом мы встретились случайно, где-то через неделю , в том же самом баре. И снова пошли ко мне, а потом она стала приезжать ещё и ещё. И я подумал-это судьба. И вот теперь эта судьба норовит сделать меня папой.
А вдруг Маринка передумает, и со временем у неё появятся ко мне претензии? Да ещё её мать подпоет, как следует. Мне что потом алименты ещё и на этого ребёнка платить? Этого мой бюджет не выдержит, да и мои нервы тоже.
Я плеснул в кофе коньяка. Потом плеснул ещё и в стакан. Потом ещё и ещё.
Я сидел, бездумно щёлкал каналы и глотал коньяк. Когда коньяк кончился, было около девяти вечера, спать не хотелось.
Я оделся и вышел на улицу. Может пойти и купить ещё коньяка? Но тогда я вряд ли завтра смогу сесть за руль, а с утра надо было обязательно ехать в контору к этим ребятам, которым я отдал на реализацию кабель. Надо их всех выловить с самого утра и, как следует, с ними поговорить.
Ладно, просто зайду в бар, пропущу стаканчик чего-либо и отправлюсь спать.
В углу за столиком мужик аппетитно пил пиво. Я тоже решил взять большой пузатый стакан с разливным самым дорогим, как было написано, чешским пивом. Вместо того что я ожидал там оказалась какая-то бледно жёлтая кислая жидкость с затхлым запахом. Первый глоток я проглотил. Второй выплюнул назад в стакан и, встав, пошёл к выходу.
В вестибюле ко мне подскочили двое. В любом баре всегда найдутся такие, трудно сказать или это посетители, или что-то типа вышибал, или какие-то приятели барменши или хозяина заведения. Скорее всего всё вместе.
-Ты ччё, в стакан плюёшь?
-Те ччё, пиво наше не нравиться?
-Пиво ваше дерьмо…,- парировал я. Но надо было быть готовым парировать не слова, а удар, который я пропустил. Я слетел со ступенек на обледенелый асфальт. Звон и хруст в голове. Потом ещё несколько ударов, от которых спёрло дыхание. Я понял, что бьют ногами.
Отвесив мне несколько пинков, парни вернулись назад в бар. Я приподнялся. Сквозь застилающие глаза грязь и слёзы я увидел, как из окна бара смотрит довольная улыбающаяся барменша и несколько посетителей. Как только взгляд мой упал на половинку кирпича, с примёрзшей к ней льдинкой, валявшуюся рядом со мной на асфальте, решение пришло молниеносно.
Я схватил кирпич, вскочил и со всей силы метнул его прямо в барменшу.
-На, сука! – прохрипело что-то внутри меня.
Зазвенело стекло. Стремглав я бросился бежать, поскальзываясь и охая от боли во всём теле. Завернул за угол дома. Потом через арку выскочил на проспект и, смешавшись со спешащими от метро пешеходами, пошёл быстрым шагом, куда глаза глядят. Время от времени я оглядывался. Погони не было. Видимо я сбил их со следа, когда заскочил во двор. А может, они, просто, не побежали за мной, хотя это вряд ли.
Увидев подошедшую маршрутку, я прыгнул в неё, сунул водителю бумажку, получил сдачу. Газель дёрнулась и поехала. Тут через окно я увидел их. Они бежали по проспекту и вглядывались в лица прохожих. Мне повезло. Несказанно повезло, что я прыгнул в этот автобус.
Проехав пару остановок, я вышел и пошёл в сторону дома, совершив большой круг.
Проснулся я часа в четыре ночи. Подойдя к зеркалу в ванной, посмотрел на свою рожу. Да идти на работу было, навряд ли можно. Во рту сушь. Каждый глоток воды, каждое движение отдавало болью в рёбрах. На полу в коридоре валялись грязные джинсы и куртка. Да почему же человек не может пойти и спокойно выпить пива в этом поганом городе!