Растерянное лицо Мари залил румянец, в глазах появился зловещий огонек. Она смело посмотрела на Камерона, весь страх на мгновение был вытеснен волной гневного осознания. Все это, он снова все спланировал. Он снова хочет изолировать ее от всех.
“Неподходящее место для меня? А где тогда оно? Уж точно не здесь!” — она упрямо уставилась на него.
Камерон нахмурился еще сильнее.
“Я не хочу, чтобы ты снова туда ходила.” — повторил он. —“Сегодня, Елена рассказала мне об одной женщине, которой нужна работа. Я решил, что мы можем взять ее на работу. Она придет в четверг и займется стиркой.”
“Я не хочу ничего менять. Меня полностью устраивает, что стиркой занимается Бетти.”— напряженно сказала Мари, стараясь взять себя в руки.
“Вопрос решен, тебе не нужно ничего говорить по этому поводу.”
“Но мне действительно есть что сказать!”— сердито взглянула на него Мари, —“Я не буду увольнять Бетти без причины.”
На лице Камерона было злорадное выражение, когда он ответил.
“Тебе не нужно увольнять ее”, — сказал он, — “я уже позаботился об этом.” Он ушел, оставив Мари с лицом побелевшим от гнева и желанием ломать, жечь, бить, убивать!
Глава 10
Следующие недели были похожи на те, о которых Мари в последнее время почти забыла. Кэмерон еще никогда не был настолько раздражительным, настолько чужим. Маленькая комнатка Мари больше не была для нее утешением.
Каждый раз, находясь в ней, она нервно прислушивалась к шагам Кэмерона, когда он поднимался по лестнице. В ужасе она ждала неизбежного вопроса о запертой двери и о том, что это значит.
Сегодня Кэмерон рассказал, что уезжает в соседний город и не вернется домой к ужину. От этой новости, Мари казалось, что даже солнце вышло из-за туч. Она подумала, что в такой чудесный день стоит, наконец прогуляться за несколькими листьями герани для своего сада.
Она вернулась домой довольно поздно и обнаружила, что кухонный стол завален разными продуктами - листьями салата, сельдереем, стейком, дыней, орехами и изюмом. Соседка, которая снимала белье с веревки у себя во дворе, крикнула, что Кэмерон был дома около пяти и снова ушел. Она рассказала, что к югу от города произошло крушение, не очень серьезное, но достаточное, чтобы задержать экспресс на шесть часов. На вокзале Кэмерон познакомился с молодым горным инженером с Запада и попросил его прийти на ужин и привести с собой всю свою компанию. Их было четверо или пятеро.
Мари побежала наверх, чтобы взять из своей маленькой комнаты несколько салфеток для гостей. Первым намеком на катастрофу был вид широко распахнутой двери. Она прислонилась к стене, дрожа всем телом.
Потом она вошла.
Посреди комнаты были свалены в кучу все ее вещи — картины, фотографии, сервиз, коробки с пластинками. В углу, стояли ее кровать, стулья, туалетный столик, шторы, так же беспорядочно наваленные друг на друга словно показывая ей, каким жалким хламом они были.
Не взяв салфеток, Мари, спотыкаясь, спустилась по лестнице и машинально принялась за приготовление ужина.
Огонь в плите горел плохо. Она поспешила во двор, но дров не оказалось, и она взяла деревянный ящик, чтобы расколоть его и использовать для растопки. Занимаясь этим, она увидела, как к дому подошли две женщины и мужчина.
“Дай мне этот топор и позволь помочь. Ты достаточно ясно показываешь, что не привыкла рубить дрова”.
Мари вглядывалась в незваного гостя сквозь сгущающиеся сумерки. И вдруг она громко заплакала. Она пыталась заглушить этот звук, зажав рот обеими руками.
“Я успокою ее, а вы идите в дом”, — сказала женщина своим спутникам.
Она подошла к Мари и обняла ее стройную дрожащую фигуру.
“В чем дело?” — мягко спросила она и внимательно осмотрела Мари, — “О, мой ягненок!” — воскликнула она и быстро увлекла Мари в увитый виноградом дровяной сарай, подальше от чужих глаз и ушей.
Она успокаивала ее, приглаживая Мари волосы и называя ее ласковыми именами, такими же как, в детстве.
Когда Мари успокоилась, Джози с нежной настойчивостью потянула ее к окну, через которое пробивался желтый свет уличного фонаря.