- Думаю, думаю. Кстати, как тебя зовут? А то фамилия у тебя уж какая-то несерьезная.
- Семеном меня зовут.
- Вот такие пироги, Семен. Знаешь что? Посиди-ка ты в моем кабинете на телефоне. Если будут звонить из центра или из Москвы, скажешь, что Беспалый ведет переговоры с заключенными, подробностей никаких не знаешь.
- Есть, товарищ подполковник.
ГЛАВА 3
Блатные даже не сразу поверили словам парламентера - прапорщика Елисеева, без пяти минут пенсионера, трижды "деда", - что на переговоры с ними собирается выйти сам хозяин колонии подполковник Беспалый. Причем, как передал прапорщик, он согласился практически на все условия зеков, кроме одного - своих "сексотов", то бишь стукачей, сдавать не собирался. В ответ Беспалый выдвинул свое требование - вести переговоры только с Варягом и Муллой.
Зеки совещались минут десять, после чего сообщили старому прапору свое решение - Беспалого они ждут с нетерпением.
Подполковник Беспалый условия соглашения выполнял четко. Вертухаев, вооруженных автоматами, оставил в двадцати метрах от поломанных ограждений и, громко чеканя шаг, словно курсант в сержантской школе, пересек простреливаемую территорию, на несколько секунд задержался у заграждений, перекрывших тротуар, а потом, царапая яловые сапоги, стал перебираться через баррикаду. За ней его терпеливо ожидало две сотни зеков. Их глаза говорили красноречиво: "Вот ты и в нашей власти, начальник!" Беспалый спускался прямо на их кривые взгляды, как на выставленные штыки. Но страха и боязни у него не было. Толпа блатных - не свора беспризорных псов, а данное слово - не пустой базар. Опытный тюремщик знал воров - уж они-то приучены держать слово.
- Послушай, кум, вот и пересеклись наши дорожки. Может, ты сразу свои портки скинешь? Мы ведь здесь все волшебники, способны даже из мужика состряпать Марью-царевну, - нехорошо оскалился молодой вор с похабной кличкой Умывальник.
Беспалый ухмыльнулся и зорким взглядом вырвал из толпы бунтовщиков сухощавого старика - самого авторитетного на зоне вора-рецидивиста Заки Зайдуллу по кличке Мулла. Беспалый знал, что Мулла в колонии был и судьей, и советчиком, и главным заводилой - все тайные замыслы и дела зеков вершились с ведома и одобрения Муллы. И Беспалый не сомневался, что если действительно-таки заключенные подстроили ему "шутку" с Варягом, то не обошлось тут без содействия старейшего уркагана, отмотавшего на зонах несколько десятилетий.
Беспалый слегка повернул голову в сторону Умывальника и вопросительно поглядел Мулле в глаза.
- Закрой хлебало, Умывальник! - одернул беспредельщика Мулла. - Не по чину вякаешь!
- Мулла, да что ты? Я же его на понт брал, - пристыжено отбрехался Умывальник.
- Сиди на жердочке и не чирикай! - грозно гаркнул Мулла и, повернувшись к Беспалому, печально посетовал: - Не та пошла молодежь, не уважают старших. Ты уж извини нахала, Александр Тимофеевич, он свое схлопочет. Ничего, что я к тебе по имени?
- Ничего, Заки Юсупович, ты человек почтенного возраста, тебе можно.
- Вот и ладненько. А блатные ведь - это та же самая волчья стая, а в стае подрастающая молодежь должна уважать вожаков.
Беспалый не торопил события - чувствовалось, что Заки Зайдулла настроен на душевную волну. Мулла осторожно взял подполковника под локоть и повел прочь от баррикадных нагромождений, в сторону бараков.
- Так вот что я хотел сказать, Александр Тимофеевич. Мы все хищные, зубастые рыбы. И мы, как положено в стае, придерживаемся традиций. Ты знаешь, как охотятся хищные рыбы хариусы?
- Нет, Заки Юсупович, не знаю. Расскажи.
- Первой на добычу набрасывается самая крупная рыба, так сказать, в авторитете, потом идет рыба поменьше и только в последнюю очередь - мелочь.
Подполковник Беспалый не отдергивал руку - странный все-таки этот старик Мулла.
- Не хочешь ли ты сказать, Заки, что будешь лапать меня первым?
Неожиданно Мулла рассмеялся. Смех у старика оказался звонким, почти юношеским.
- А ты остряк, Александр Тимофеевич!
- Возможно. И все-таки, Мулла, я бы хотел поговорить о деле.
- Александр Тимофеевич, ты хочешь сорвать торжественный прием. Конечно, мы, зеки, не так богаты, как Министерство внутренних дел. Конечно, я не смогу угостить тебя отменным коньячком, но зековский чифирек ты можешь отведать сполна!
Подполковник Беспалый начал слегка раздражаться. Он высвободил локоть и, повернувшись лицом к старому зеку, сказал:
- Мулла, зачем терять драгоценное время. До рассвета осталось не так много. Давай перейдем к делу, Мулла.
- О каком деле ты говоришь, Александр Тимофеевич? Что может быть важнее человеческого общения? - Беспалый занервничал и спросил в лоб:
- Короче, Мулла, где Варяг?
- О Аллах! - старый зек поднял глаза к небу. - Как же ты нетерпелив, начальник. Неужели тебе не о чем поговорить со стариком?
- Как-нибудь в следующий раз.
- Не обижайся на откровенные слова, Александр Тимофеевич, но он не желает к тебе выходить. Так что я говорю от его имени.
- С чего бы такое пренебрежение?
- Да уж и не знаю. Может, есть за что?
- А мне, Мулла, думается, что причина здесь совсем в другом, - со значением протянул Беспалый.
Мулла в свою очередь многозначительно посмотрел на подполковника и задумчиво произнес:
- Причин всегда много, хозяин...
- Ну да ладно, Мулла, хватит философствовать... Сколько у вас убитых? Как-никак, я отвечаю не только за то, чтобы вы от звонка до звонка тянули свой срок, но еще и чтобы каждый из вас остался целехонек. Что молчишь, Мулла, неужели ты мне в таком пустячке откажешь? Показал бы покойничков - ведь потом же все равно придется их хоронить. Считать вместе придется.
Мулла печально похлопал начальника колонии по плечу.
- Зачем отдавал приказ стрелять? Неужели ты решил, что мы сможем снести заграждения? Или ломануть в тайгу. Ты же опытный человек, начальник со стажем, и понимаешь: так ребята ведь просто куражатся, пар выпускают. На твоей зоне уж почитай годков пять не бузили, а то и шесть. Просто пора пришла - душу отвести, плечи расправить. А ты ОМОН вызвал, начальник... И всяких других специалистов. - Последнее слово Мулла произнес с нажимом, даже как-то скорбно.
- Вот-вот, и я про то же, - подхватил невозмутимо Беспалый. - Хочу взглянуть, все ли снайперские пули попали в цель.