– Нет! – Несчастная выгнулась дугой и закричала, оглушая молчащих людей. – Нет!!!
И в это мгновение разбухшие «верёвочки» стали кровоточить. Женщина рухнула на асфальт мостовой и забилась в судорогах. А люди продолжали смотреть, те, кто не отвернулся, но не потому, что чужая смерть была приятна – она их заворожила. Притянула диким ужасом, не позволив отвести взгляд, и в очередной раз напомнила, что разлом – не страшная сказка и не выдумка дарвинистов, разлом терпеливо ждёт своего часа, и стоит зазеваться, стоит хоть на гран переборщить с генофлексом – жди бордовых линий по всему телу, жгучую боль и хруст, словно тебя разламывает изнутри.
Судороги и страшные крики умирающей закончились одновременно, словно кто-то невидимый, но могущественный нажал наконец кнопку «ВЫКЛ». Женщина затихла, люди застыли в молчании, и над замершей улицей пролетел тоскливый вой вилди.
Быть иным.
Не таким, как все, отличающимся внешне и выставляющим свою инаковость напоказ. Не гримирующимся в кого-то иного, а ставшим им, создавшим принципиально нового себя. Иногда уникального, иногда – чтобы стать частью племени или рода столь же необычных. Столь же иных. Измениться настолько, что некоторые, особенно чувствительные натуры испуганно вздрагивают при твоём появлении. Измениться и радоваться, что достиг своей цели – стал иным. А вслед за физическими изменениями обязательно приходит осознание себя иным. Кажущееся невозможным и оттого возмутительно сладкое осознание перехода на другой уровень. По собственному желанию. Вопреки Природе или, как считают ещё сохранившиеся адепты христианства, вопреки Божественному Замыслу.
Быть иным…
Как ни странно, желание изменить себя появилось у людей не сразу, ведь подобное решение требует мужества, особенно у первых, у тех, кто согласился на эксперимент, мысленно размышляя о том, что будет, если ничего не получится? И хотя учёные утверждали, что вероятность неудачи менее одного процента, и если препарат не сработает, это никак не отразится на здоровье пациента, люди долго продолжали проявлять разумную осторожность. До тех пор, пока не появился Остин Фердинанд Байден, неудачливый театральный актёр из Солт-Лейк-Сити, штат Юта, обладатель настолько характерной внешности, что вершиной его карьеры были роли мормонов в комических постановках средней руки. А Байден грезил о всемирной славе и без колебаний согласился на гарантированную, но, по большому счёту, экспериментальную процедуру изменения, которую сопровождала грандиозная шумиха в прессе. Видео Байдена до и после процедуры произвели фурор: некрасиво лысеющий толстячок, лицо которого несло на себе отпечаток нескольких не самых удачных пластических операций, вернулся на публику записным красавцем с мощным торсом и шикарной шевелюрой. И всё это было достигнуто за жалкие пять дней, без изнурительных тренировок в зале, утомительных диет и хирургического вмешательства. Байден так изменился, что журналисты потребовали подтвердить его личность с помощью анализа ДНК, а когда убедились, что перед ними и в самом деле тот самый актёр – разнесли сенсацию по миру. Сначала невероятное превращение Байдена вызвало шок, затем – зависть, а через несколько дней, когда люди осознали, что стоимость процедуры не столь высока, как можно было ожидать, глядя на результат, мир в очередной раз изменился.
Все захотели стать красивыми.
И стали.
Можно сказать – в одночасье. Кто-то призывал не торопиться, подождать и посмотреть на последствия процедуры в динамике, но большинство сразу и безоговорочно поверило в безопасность открытия и потянулось в биотерминалы, которых в те дни было мало и потому работали они круглосуточно, преобразуя заурядных людей в идеальных красавиц и красавцев.
«Человек стал совершенным!»
Лозунг, запущенный одним из журналистов, превратился в девиз цивилизации. Идеальные фигуры, идеальная кожа, идеальные зубы… Целлюлит? Складки на животе и боках? Редкие волосы? Всё это осталось в прошлом. Красота стала нормой, и никого не интересовало, естественная она или нет. А через несколько недель задавать такие вопросы стало неприличным. И неважным. Да и какой смысл спрашивать, если и так всё ясно? Если почти все бросившиеся в биотерминалы люди захотели стать похожими на медийных звёзд? Причём на тех звёзд, которых они видели на экранах: без морщин и прыщей, с гладкой целлулоидной кожей и подведёнными глазами, слишком красивыми, чтобы быть настоящими… но теперь – настоящими. Ведь если такие лица заполонили мир, значит, они и есть настоящие, а для экранов придётся придумать что-нибудь иное.