- Здесь это сложно сделать, - сказал Луканов, вспомнив размеры больницы.
- Это только ради твоей же безопасности, - пьяно проговорил Сергей. - Такие женщины они, знаешь ли, хищницы. Опасно! - Сергей пьяно поднял указательный палец вверх. Посмотрел на него, и, видимо поняв, что не может сфокусироваться, сказал: - Ладно, пора мне. Засиделся.
Сергей пьяно встал, и принялся упаковывать в пакет нехитрую закуску и изрядно опустевшую бутылку.
- А что за девушка в белом? - спросил Луканов.
- Здесь больница, здесь все в белом, - пробормотал Сергей.
- Нет… утром я видел девушку. она бродила одна в тумане.
- Э, брат, это ты меня не так понял насчет женитьбы! В ту сторону точно смотреть не стоит.
- Кто она?
- Местная сумасшедшая. Бродит по лесам, улыбается.
- Какой диагноз?
- Я же не психотерапевт! - развел руками Сергей. - Живет она с матерью, да с братом младшим в деревне.
Луканов проводил его до двери. Сергей остановился в двери.
- Ты только это, городской… гуляй тут аккуратнее. И на болота ни-ни! - он погрозил пальцем. - Нам и одного утопца хватит.
- По болотам я точно не ходок… - сказал Луканов, вспоминая городской досуг с присущими ему театрами, ресторанами и огнями витрин…
Сергей уже вывалился в трезвящую прохладу вечера, когда на небе уже начали зажигаться первые звезды. Он замер, потом обернулся к Луканову.
- Не хочу трезветь, - внезапно сказал он. - Не хочу. Никогда. Не хочу помнить, что я здесь, в Болотове…
Он развернулся и, слегка шатаясь, исчез во тьме.
Полдень
Утро выдалось солнечным. Казалось, огненные лучи дневного светила разогнали давящую атмосферу Болотова. День принес новые заботы, и предаваться рефлексии было некогда.
Слегка помятый после ночных посиделок Сергей показал Валерию его кабинет. При виде старого дубового стола с растрескавшейся столешницей и древнего стула Луканов поморщился. Видно было, что в помещении давно не было ремонта (как метко подметил Сергей - с прошлого века). Стены облупились, кое-где под слоем старой краски была видна штукатурка, словно обнажившаяся рана умирающего больного. В углу стоял шкаф с бумагами, в стене широкая дверь, выводящая на небольшой личный балкончик с колоннами и видом на сад. Луканов сумрачно оглядел свое новое рабочее место и постарался не вспоминать шикарный и удобный кабинет в Первой Городской. Радовало хоть то, что к приезду нового доктора кабинет был идеально прибран. Уборщица Нина Гавриловна как раз прошествовала мимо него с ведром, полным грязной воды и чувством выполненного долга, написанном на сморщенном, как сухое яблоко, лице.
- Шикарный кабинет тебе достался, вот бы мне такой! Раньше все это принадлежало одному помещику, представляешь? - сказал Сергей, жуя яблоко, и добавил завистливо: - Да, кто-то раньше умел жить на широкую ногу!
- Как широко ноги не расставляй, все равно потом в гробу их сведешь, - хмуро заметил Луканов. - Время никого не щадит.
- А я смотрю, ты осваиваешься в Болотове! - засмеялся Сергей.
- Не хотелось бы… - пробормотал себе под нос Луканов, но Сергей уже не слышал. Он продолжал расхваливать балкон с видом и завистливо щелкал языком, оглядывая кабинет Луканова.
Было тихо, только птицы пели за окном, да скрипели половицы в коридоре и слышался плеск грязной воды в ведре Нины Гавриловны.
- Со звукоизоляцией здесь беда, - развел руками Сергей, заметив нахмуренный брови Валерия. - Все здание слышно. По звуку можно определить кто где ходит. О! - он прислушался. - Слышишь, по-другому скрипит? Это лестница. Кто-то спускается.
Действительно, к звукам в коридоре добавился другой, какой-то особый скрип ступенек лестницы, ведущей на первый этаж.
- Никак, Вера Павловна на обед пошла, - сделал вывод Сергей. - У нее короткий день. Не встречались сегодня еще?
- Надеюсь, и не встретимся, - бросил Луканов, и, как ему показалось, Сергея такой ответ полностью удовлетворил. Он продолжал щебетать, что птицы за окном, то расхваливая усадьбу, то кляня Болотово за отсутствие развлечений.
Впрочем, скоро он попрощался и ушел по делам, чем несказанно обрадовал Валерия. Хотелось побыть в тишине на новом месте и собраться с мыслями.
Оставшись один Луканов распахнул пошире окно, и теплый летний воздух ворвался в кабинет, принося запахи лесных цветов. В пышных кронах лип надрывались птицы. Решив, что оплакивать свою участь можно вечно, Луканов принялся за работу. Он распаковал чемодан и достал оттуда идеально белый халат, небольшой хороший утюг, несколько книг по нейрофизиологии, всегда носимый с собой карманный фонарик (привычка детства) и рабочие туфли. Затем аккуратно извлек из бокового отделения маленькую потертую коробочку. Отложив все в сторону, он сел у окна и раскрыл ее.