- Допустим. Но если их не было в вестибюле, каким образом они меня узнали?
- Да-а... - Липпенкотт в раздумье поглаживал бородку. - Майк, кто, кроме нас, знает о вашем пребывании в Майами?
- Человек шесть у нас в редакции, мои родители, Реджи Этуелл - вот, пожалуй, и все...
- И вероятно, у вас нет оснований считать, что кто-либо из них способен нанять двух кубинцев, чтобы отыскать вас?
- Вряд ли... - заставил себя улыбнуться Фицпатрик.
Липпенкотт вынул сигару и принялся снимать с нее целлофановую обертку.
- По-моему, произошло вот что, - начал он. - Пирс, узнав, что вы звонили, послала к вам в отель Моралеса и Санчеса. Они пришли вскоре после вашего ухода и сказали портье, что хотят вас видеть. Портье ответил, что вас нет, и объяснил, куда вы поехали. Может, ему сунули несколько долларов, а может, и нет. Это не имеет значения... Зато имеет значение... - он бросил целлофановую обертку в пустой цветочный горшок и потянулся за зажигалкой, тот факт, что им не пришлось искать вас в океанариуме с помощью объявления по радио. Они подошли прямо к вам... Следовательно, у них была ваша фотография. Кто мог ее им дать? Только Пирс. - Он помолчал, раскуривая сигару. - Тогда возникает действительно интересный вопрос: откуда у Пирс ваша фотография?
- Взяла у Клэр? - сразу сообразил Фицпатрик.
- Именно! - кивнул Липпенкотт. - Дик! - Обратился он к Бьюкэнену. - У тебя, по-моему, есть приятель в отделе медицинской экспертизы?
- Да. Джесси Заккермен.
- Как ты думаешь, можно узнать у этого Заккермена, нет ли среди вещей Моралеса фотографий?
- Среди вещей Моралеса? - недоуменно переспросил Бьюкэнен. - Каких вещей? Его же, черт побери, сожрали акулы!
- Я не забыл, - с ноткой раздражения в голосе отозвался Липпенкотт. Но ты же понимаешь, что им вряд ли предоставили возможность спокойно переварить беднягу, а?
- Пожалуй. - Бьюкэнен встал. - Позвонить ему?
- Подожди. Если фотография существует и она была у Моралеса, а не у Санчеса, спроси, можно ли взглянуть на нее?
- Почему нет? - пожал плечами Бьюкэнен.
- А они не станут тебя расспрашивать?
- С этим я как-нибудь справлюсь.
- Если у вас нет возражений, - повернулся к Фицпатрику Липпенкотт, - я предлагаю сделать следующее: если ваша фотография у Моралеса, мы идем в полицию, если же нет... тогда я не знаю, как поступить. Попробуем завтра повидаться с Пирс...
Минут через пять Бьюкэнен вернулся на террасу, весело потирая руки.
- Повезло! У Моралеса были с собой две фотографии, и, по словам Джесси, похоже, что на них - Майк. На одной - он с девушкой, а на другой - держит собаку.
- У вас есть собака? - спросил Липпенкотт.
- Была, - кивнул Фицпатрик. - Немецкая овчарка?
- Он просто сказал: "Держит собаку". Нет... "Большую собаку", - уточнил Бьюкэнен.
- Чего же ты ждешь? - воскликнул Липпенкотт. - Поднимайся и поезжай в экспертизу.
Клятвенно заверив друг друга, что на днях они непременно вместе пообедают, Заккермен с Бьюкэненом миновали лабиринт коридоров и подошли к лаборатории в дальнем углу здания, где располагалась медицинская экспертиза округа Дэйд.
- Патологоанатома, - сказал Заккермен перед тем, как отворить дверь, зовут Росс Митчелл. - Он одобрительно кивнул. - Неплохой малый...
В ярко освещенной комнате стоял рентгеновский аппарат, несколько стеклянных шкафчиков с инструментами, раковины и три огромных, с эмалированными крышками стола, над каждым из которых висели автоматические весы, микрофон, ручной душ и прибор для отсасывания. Ближайший к двери стол окружало человек шесть мужчин в зеленых операционных костюмах, резиновых фартуках и резиновых сапогах.
Старший из них взглянул поверх очков, приклеенных к переносице лейкопластырем.
- Привет, ребята! - крикнул он. - Заходите.
Заккермен представил Бьюкэнена присутствующим и, пожелав ему весело провести время, отправился домой.
Стараясь не дышать глубоко, Бьюкэнен осторожно подошел к столу.
- Разделали его под орех! - заметил Митчелл и, сморщив нос, кивнул на то, что лежало на столе. - Джесси сказал, что вы интересуетесь этим малым...
Только Бьюкэнен открыл рот, чтобы ответить, как один из мужчин повернулся и положил что-то на весы, предоставив ему возможность увидеть погибшего кубинца во всей красе.
- О господи! - не удержался Бьюкэнен.
- Фунтов тридцать общего веса нашего приятеля, пожалуй, так и пропало без вести, - заметил помощник Митчелла, сняв с весов мешок с останками и шлепнув его на стол.
Митчелл пожал плечами.
- Доложим судебному медику, что он был на диете, - подмигнул он Бьюкэнену. - Джесси сказал, что вы хотите посмотреть вещи покойного?
- Если вы не возражаете...
- Пожалуйста!
Бьюкэнена подвели к покрытому нержавеющей сталью столу для инструментов, на котором лежали автоматический браунинг, излохмаченные остатки кобуры, тяжелый золотой портсигар, согнутый чуть ли не пополам, связка ключей, часы фирмы "Ролекс" - как ни странно, они до сих пор шли - и черный, крокодиловой кожи бумажник, в котором было несколько кредитных карточек, водительские права, около двухсот долларов разными купюрами и два скрученных от пребывания в воде моментальных снимка.
Бьюкэнен расправил первую фотографию. На ней был изображен Моралес и высокий темноволосый молодой человек в цветастой рубахе и темных очках. Его можно было принять за Фицпатрика, но Бьюкэнен весьма в этом сомневался.
На второй фотографии тот же молодой человек стоял рядом с девицей, которая держала спаниеля. На этот раз очков на нем не было, а близко поставленными глазками он очень напоминал Моралеса.
Бьюкэнен больше не сомневался: человек на фотографии был явно не Майкл Фицпатрик.
21
Марта Пирс жила в одном из старых многоэтажных домов на западной стороне Коллинз-авеню. Вооруженный привратник по внутреннему телефону известил ее о прибытии Липпенкотта и Фицпатрика, и они поднялись в лифте на самый верхний этаж.
Когда они подошли к ее квартире, Марта Пирс в брючном костюме из белого шелка и солнечных очках в роговой оправе - воплощение хладнокровия и самообладания - ожидала их у дверей.
- С мистером Липпенкоттом я уже знакома, - сказала она, протягивая ему холеную руку. - А вы, значит, мистер Фицпатрик?