Форрестол вовсе и не рассчитывал, что "Буффало" прибудет точно по расписанию, словно пассажирский самолет: слишком много непредвиденных обстоятельств могло возникнуть. Эпицентр урагана мог оказаться над островом Гиппократа с опозданием, и фронт урагана мог быть шире, чем предполагали, и скорость меньше, поэтому у группы специального назначения могло оказаться больше времени в запасе...
И однако все с нетерпением ждали радиосигналов с "Буффало". Несмотря на многочисленные попытки, установить контакт с самолетом пока не удавалось. Не появлялся он и на экранах радиолокаторов.
Форрестол опустил руку в карман модного черного парижского пальто и снова взглянул на перечень дел, намеченных на сегодняшний день. Когда он успеет все провернуть, если уже сейчас ясно, что самолет безнадежно опаздывает?
Предполагалось, как только "Буффало" приземлится, Форрестол с группой опытных разведчиков побеседует с каждым из летчиков и со всеми участниками штурмовой группы. После того как станут известны все детали операции, они проинформируют президента, и с этой минуты начнется работа над окончательным текстом речи, с которой президент собирается выступить вечером по телевидению. Было подготовлено несколько вариантов президентской речи - в зависимости от того, насколько удачной окажется операция.
Если все пройдет хорошо, состоится краткая церемония, в ходе которой президент по телефону лично поздравит летчиков и командира штурмовой группы.
Наряду со всем этим необходимо было провести еще ряд мероприятий: карета "скорой помощи" отвезет Клэр Теннант в специально приготовленную для нее палату-люкс в госпитале на территории военной базы (куда к тому времени должны привезти и всех раненых), а Снэйта и других пленников без лишнего шума доставят в Главное управление полиции Майами, где им будет предъявлено официальное обвинение. После чего Форрестол вернется в Вашингтон на самолете со специально оборудованной фотолабораторией и комнатой для представителей прессы. За четыре полетных часа специалисты-фотографы из ФБР проявят и отпечатают снимки, сделанные в ходе операции и после нее, затем Форрестол и директор Международного агентства по связям отберут нужные снимки и вместе с детальным описанием хода операции передадут их представителям телеграфных агентств ровно в четверть восьмого по восточному времени, когда президент закончит свое выступление.
Форрестол жестом отказался от кофе и снова взглянул на часы. Тридцать пять минут одиннадцатого, а никаких вестей от "Буффало" по-прежнему нет.
И вдруг его перестало волновать, разбился самолет или нет; главное где он мог упасть. И чем больше вариантов мысленно перебирал Форрестол, тем больше ему хотелось, чтобы самолет потерпел аварию на подлете к острову или на обратном пути.
Вскочив с места, Форрестол нетерпеливо заходил взад-вперед. Если бы точно знать, что самолет действительно разбился, - это была бы половина дела. Тогда он посоветовал бы президенту выступить с заранее подготовленной речью об энергетическом кризисе, сам же тем временем принял бы меры, чтобы вся эта история с операцией была забыта и похоронена.
- Боже мой! - завопил он. - Может кто-нибудь наконец сказать мне, что с ними случилось?
- Мы делаем все, что в наших силах, - отозвался командир базы полковник Гестлер.
- Делаете все, но вы же их не ищете!
- Ищем! - запротестовал Гестлер, показав рукой на экраны радаров. Как и все, кому приходилось иметь дело с Форрестолом, он с первого момента возненавидел его.
- Вы здесь сидите, а их надо искать там!
- Если вы хотите, чтобы мы начали поиски, то сейчас еще не время, сказал Гестлер, отходя подальше от министра юстиции, чтобы заняться чем-то более полезным. - Пока ураган не ушел из этого района, начинать поиски бессмысленно.
Зазвонил один из телефонов в диспетчерской, и дежурный офицер снял трубку.
- Вас к телефону, господин генерал, - сказал он Форрестолу. - Господин президент вас просит.
Форрестол с недовольной миной выхватил трубку у офицера.
- Дела неважные, господин президент, я предпринимаю все возможное, но, к сожалению, не получаю здесь должной поддержки.
Пока Форрестол объяснялся с президентом, Гестлер подошел к другому телефону и набрал номер.
- Послушай, - начал он, стараясь говорить как можно тише и повернувшись спиной к министру юстиции. - Меня тут обвиняют во всех смертных грехах - ты знаешь, кто... Похоже, мы потеряли СЭМ-ноль-один. Боюсь, что это так. Хотелось бы, чтоб вы еще раз оповестили станции береговой охраны между Саванной и Сан-Хуаном, ладно? Да, я знаю, что Нью-Йорк уже просил их усилить наблюдение, но ты еще раз напомни: пусть держат ухо востро и не спят у локаторов. Хорошо?
Гестлер не успел еще повесить трубку, как услышал слова Форрестола:
- Вы не должны, господин президент, ни в чем винить себя. Нет, я не хочу сказать, что предупреждал вас. Хотя я, как вы знаете, не был сторонником этой операции. И тем не менее я не ожидал, что все так кончится. - Форрестол передал трубку дежурному офицеру и повернулся к Гестлеру. - Мне кажется, надо проинформировать Липпенкотта, - сказал он. Казалось, он уже забыл о своем предложении начать поиски самолета. - Кстати, где он сейчас?
Гестлер сказал, что Липпенкотт ждет в его кабинете. Форрестол кивнул.
- Я пойду к нему, минут на десять, не больше.
Когда Форрестол вошел в кабинет Гестлера, Липпенкотт стоял у окна и с отсутствующим видом глядел на исхлестанные дождем стояночные площадки и ангары. В прошлую ночь он плохо спал, лицо у него было бледное и осунувшееся.
Форрестол объяснил ему ситуацию теми же словами, что и президенту.
- Конечно, это вовсе не означает, - сказал он, - что мисс Теннант и мистер Фицпатрик - если предположить, что он добрался до острова, непременно погибли вместе с остальными. Возможно, штурмовая группа так и не долетела до острова.
- А сколько людей было в этой группе?
- Двадцать два человека, включая экипаж.
- М-да! - Лицо Липпенкотта вытянулось.
- Эд... простите, могу я называть вас Эдом? Как бы там ни было, мне хотелось бы поблагодарить вас за все ваши усилия.
Липпенкотт начал смущенно отнекиваться, уверяя, что он ничего особенного не сделал, но Форрестол не дал ему договорить.