2.
Олег проснулся и глянул на циферблат наручных часов.
– У-у-у… Черт. – острый приступ головокружения заставил зажмуриться.
Три часа дня, но в комнате было темно. Свет хмурого дня с трудом пробивался сквозь щелочку между тяжелыми шторами. Олег вспомнил, как под утро, ввалившись в квартиру, задергивал их, приговаривая что-то о переходе на ночной образ жизни. На сиденье стула подсыхали грязные следы от рифленых подошв. События прошедшей ночи проносились короткими вспышками воспоминаний, временами оставляя мучительные шлейфы стыда. В голове бушевал шторм похмелья, а мозг с переменным успехом боролся за собственную живучесть. В ушах шипело и потрескивало, как в динамике ненастроенного приемника.
«Нет, человек не должен так нажираться». – самокритично подумал Олег и вновь попробовал открыть глаза.
Острый зов жажды и переполненный мочевой пузырь повеливали встать с постели незамедлительно. Олег подчинился, и все еще пошатываясь от выпитого, побрел сначала в туалет, а затем в ванную. Грязные следы ботинок виднелись на паркете и почему-то на кухонном столе. Память надежно скрывала подробности, но судя по старому одеялу, которым вместо шторы было завешено кухонное окно, Олег успешно боролся со светом по всей квартире.
Невесело усмехнувшись, он залпом выпил два стакана ледяной воды, но желаемое количество жидкости в организме просто не помещалось. Пришлось остановиться и перевести дух. Кончиком языка он нащупал новую пломбу и две лунки от удаленных корней – последствия героического похода к дантисту. Сам поход помнился весьма фрагментально, как и другие события ночи. В памяти отпечаталась лишь сумма, уплаченная дантисту.
Олег, не в силах до конца разогнуться, вернулся в комнату и осмотрел карманы новенькой куртки. Портмане найти не удалось, денег тоже. Сердце обдало холодом, Олег принялся судорожно ощупывать куртку сантиметр за сантиметром, не желая расстаться с надеждой найти хоть какие-нибудь остатки. Уже отчаявшись и проклиная все на свете, он нащупал за отстегивающейся подкладкой левого рукава пачку необмененных долларов. Видимо, по пьяному делу, он сунул деньги не во внутренний карман, как хотел, а в небольшую щель под подкладкой, что и спасло их от разграбления и бесконтрольной растраты. Придя в себя, Олег сосредоточился и с третьего раза насчитал тысячу.
– Офигеть можно. – Олег помассировал шею, чувствуя, как под пальцами медленно перемещаются комки боли.
Если бы позавчера у него спросили, сколько денег нужно для полного счастья, он бы не задумываясь назвал сумму в тысячу долларов в месяц. Но практика показала, что при определенном подходе этой суммой можно распорядиться значительно быстрее.
Отбросив куртку, он добрел до кровати и свернулся калачиком под одеялом. Тело сотрясалось в неприятном ознобе, голова раскалывалась от боли, а мышцы ныли, будто Олег всего час назад финишировал на марафонской дистанции. Он быстро погрузился в неустойчивое состояние между сном и бодрствованием, ворочаясь, скатываясь то в причудливый мир сновидений, то выныривая в реальность. Этажом выше кто-то переставлял мебель. Ее грохот напомнил радиосводку о бушующей в Аризоне грозе, о кактусах и о золотистой текиле, от которой внутри головы тоже бушевали громовые раскаты.
Две башни Национальной обсерватории Китт Пик выделялись на фоне грозового неба черными силуэтами. Не смотря на утро, было почти темно, лишь яркие стволы молний бесперестанно колотили в землю, высвечивая клубящиеся тучи и далекий конус горы.
Тяжелый закрытый джип с затемненными стеклами остановился возле кирпичного здания центрального входа и замер. Двигатель умолк, перестав спорить с раскатами грома. Водителю, на вид было лет сорок, он выбрался из машины и прикрывая воротником лицо от косого ливня, поспешил к зданию. Яркую кирпичную стену фасада украшало цветное космогоническое пано, а над дверью покачивался черный фонарь в стиле «ретро». Мужчина проскользнул внутрь, и смахнул с волос воду.
– Привет! – кивнул он охраннику в форме и прицепил к карману рубашки бедж со своей фотографией, именем и должностью.
– Здравствуйте, мистер Стрэнч. – кивнул охранник, делая пометку в журнале. – Вы желаете проехать на машине?
Вопрос был глупым, и Стрэнч не стал на него отвечать. Охранник нажал на кнопку, открывающую ворота.
До машины пришлось снова пробежаться под дождем, но гроза уже потеряла первоначальную силу, лишь изредка вонзая в землю светящиеся трезубцы молний. Стрэнч сел за руль, неспешно тронул машину с места и повел ее по внутренней территории. Злость за прерванный отпуск постепенно истончалась, осталось лишь раздражение на проститутку, которой он оплатил полных трое суток пребывания в его аппартаментах, использовал лишь половину купленного, а денег обратно не получил. После работы надо будет разобраться с этой «фирмой массажных услуг».
Добравшись до нужного здания, Стрэнч запер машину и поспешил в раздевалку, где с удовольствием сменил мокрую одежду на синюю униформу, поджидавшую в шкафчике с цифровым замком. Он перевесил бедж и накинул поверх формы белый халат.
– Привет, Майк! – окликнул Стрэнча светловолосый парень в такой же одежде, заходя в раздевалку. – Дерьмо собачье, эта гроза. Я выключил все основные приборы.
– Гроза скоро закончится, – ответил Стрэнч, – я видел сводку.Сколько у нас времени?
– Если судить по вчерашнему дню, до сегодняшнего всплеска осталось двадцать минут. Я думал, ты приедешь раньше.
– Я менял колесо в дороге, – соврал Стрэнч, снова вспомнив так разозливший его конфликт. – Запускай оборудование.
Парень пожал плечами.
– Близкие разряды могут повредить входные контура.
– Дерьмо собаьчье, Дэвид! – вспылил Стрэч. – Я прервал свой отпуск и добрался сюда не для того, чтобы ты говорил мне о гребаных входных контурах! Включай оборудование.