На поле боя, тут и там под разными углами из земли торчали несколько копий. Подъехав к одному, и вкладывая в ножны свой меч, я сменил его на более подходящее, в данной ситуации, оружие. Это также оказалось копье Желтых ножей.
Я осмотрелся и увидел девушку, которая пробегала среди мужчин и животных. Она стояла в полном замешательстве и дрожа, в нескольких ярдах от меня. Я направил кайила к ней.
— Ты понимаешь гореанский? — спросил я.
— Да, Господин.
— Ты — рабыня Желтых Ножей?
— Да, Господин.
— Ты ошиблась, — усмехнулся я. — Ты — рабыня Кайил.
— Да, Господин, — вздрогнув, ответила она.
— Открой рот, — приказал я, — широко.
Я вложил в ее рот наконечник копья, прижимая ее язык. Она в ужасе смотрела на меня. Малейшее неосторожное движение и он пройдет сквозь ее затылок.
Молодой человек, которого я защитил, подъехал к нам. Она испуганно посмотрела на него, широко раскрытыми в панике глазами, неспособная даже пошевелиться из-за копья во рту.
— Я думаю, Вы знаете эту женщину, — сказал я молодому воину.
— Да, — кивнул он. — Мы недавно встречались.
— Теперь она — рабыня Кайил, — заметил я.
— Да, — согласился он.
— Теперь Вы понимаете, как ее использовали, не так ли? — поинтересовался я.
— Да, — с горечью признал краснокожий.
— Теперь он будет решать, мое дорогое животное, жить тебе или умереть — сообщил я девушке.
Она жалобно заскулила, бешено вращая широко раскрытыми глазами, но неспособная пошевелить прижатым наконечником копья языком.
— Вы находите ее интересной? — спросил я парня.
— Да, — признал он.
— Как Вас зовут?
— Котанка их клана Висмахи, — представился он.
Как это часто бывает с именами краснокожих, их не просто дословно перевести на другой язык. Слово «Котанка» обычно означает дудку или флейту, но оно же, может использоваться и более широко, относясь к любому духовому инструменту вообще. Учитывая культурное окружение и более узкое понимание этого слова в пределах данной обстановки, возможно, лучшим переводом, учитывая подтекст, вкладываемый краснокожими, будет «Любовная Флейта».
— Ну, что ж, похоже, тебе повезло, и Ты еще поживешь, по крайней мере, какое-то время, — сообщил я ей.
Она смотрела на меня, испуганно, жалобно, но с благодарностью.
— Молодой воин находит тебя интересной, по крайней мере, в настоящее время, — сказал я, поскуливающей рабыне.
— Ты понимаешь, что значит, когда мужчина находит женщину интересной? — поинтересовался я.
Она кивнула. Движение было минимальное, но отчаянное и страстное.
— Я думаю, что это было бы в твоих интересах, стремиться быть полностью приятной, — усмехнулся я.
Она, будучи все так же не способной говорить, беспомощно и безнадежно кивала снова и снова. На ее запыленных щеках пролегли влажные дорожки слез.
— Как только я даю тебе команду, Ты поворачиваешься и бежишь к линии обороны Кайил. Там ищешь белого, который носит широкополую шляпу. Его зовут Грант. Ты ложишься на живот перед ним и сообщаешь, что Ты — рабыня Котанки из Висмахи.
Она кивнула, не смея отвести от меня своих широко открытых глаз.
Я убрал наконечник копья из ее рта. Он был влажным от ее слюны и грязным от земли, в которую был воткнут прежде. Девушка закашлялась и принялась сплевывать. Было заметно, как она водила языком, избавиться от грязи, попавшей в рот. Почувствовав некоторую свободу, она отпрянула, испуганная и дрожащая, и вытерла рот о предплечье.
— Как тебя зовут? — спросил я.
— У меня нет имени. Котанка из клана Висмахи — мой владелец, еще не никак меня не назвал, — объявила она.
— Это — подходящий ответ, — признал я, и резко спросил: — Кто Ты?
— Рабыня Котанки из клана Висмахи, — быстро представилась она.
— Что Ты должна сделать?
— Я должна найти того, кого называют Грантом, и сказать ему, что я — рабыня Котанки из клана Висмахи, — без запинки проговорила девушка.
— И как Ты должна это сделать? — уточнил я.
— Лежа перед ним на животе, — поправилась она.
— Как приличествует рабыне, — добавил я.