— Нет, — отозвался он, втыкая шило в ремень.
— Ты положил немного пеммикана?
— Да.
— О-у! — стонала рабыня. — О-о-о!
Мы говорили на наречии Кайила. Мира не знала этого языка. Она даже не знала того, о чем мы говорили. В ее присутствии мы обсуждали этот вопрос только на языке Кайил.
— О-о-о, пожалуйста, Господин, остановитесь! — взмолилась Мира, начав извиваться и поскуливать.
Она не могла освободиться, ведь моя левая рука все так же крепко удерживала ее за волосы, а моя правая нога прижимала ее ноги. Она, была беспомощна.
— Я не хотела, чтобы Вы сделали это так, добрый Господин. Пожалуйста, я прошу Вас, остановитесь! — умоляла она.
Но мне понравилось дразнить ее, и она извилась, подскакивала и дрожала.
— О, пожалуйста! — задыхаясь, проговорила она. — Пожалуйста, мой Господин!
Мира даже не знала о близости других. Они привязались к нам еще до того, как мы пересекли Северную Кайилу. Они, как и моя рабыня, насколько мы установили к нашему удовлетворению, не понимали языка Кайила, или понимали его очень плохо. Чтобы выяснить это мы говорили так, чтобы они нас точно услышали, и если бы они понимали то, что мы сказали, то должны были бы исчезнуть так быстро, как только могли. Казалось довольно логичным, что они понятия не имели, что мы знаем об их присутствии. Иногда Кувигнака оставлял небольшой кусочек пеммикана на местах наших ночевок, как если бы обронил по неосторожности. Теперь, мы решили, что пришло время, чтобы познакомится поближе.
— О, пожалуйста, остановитесь, Господин! — умоляла она. — Я сделаю все что угодно! Я сделаю для вас все что угодно!
— Но Ты же, так или иначе, должна сделать все, что я захочу, — напомнил я. — Ты — рабыня.
— Да, Господин! — закричала Мира.
Я неожиданно прекрати свои легкие касания стеблем травы ее тела.
— Ты думаешь, что уже сможешь отдаться мне как следует?
— Да, Господин! Да, Господин! — задыхалась она.
Я отбросил стебель в сторону.
— Поцелуй, — скомандовал я.
Она насколько смогла, приподнялась на локтях, в попытке дотянуться до моего рта. В конце концов, я позволил ей это сделать, и она счастливая откинулась назад, смотря на меня.
Иногда, в городах, хозяин заковывает женщину в рабские цепи, разводя ее ноги и руки в стороны, делая ее совершенно беспомощной, а за тем легонько дразнит пером ее самые красивые и чувствительные места. Обычно уже через несколько мгновений она умоляет позволить служить ему любым способом, какого только можно пожелать. Есть много способов дать понять женщине, что она находится в вашей власти, действительно в вашей. Этот — всего лишь один из них.
— Я подчинил тебя? — спросил я.
— Да, полностью, — ответила рабыня Мира.
— И как Ты мне собираешься отдаться?
— С совершенством, — простонала она.
Теперь я продолжил ласкать ее, но уже моими руками, языком, губами и зубами. Она начала стонать и подвывать.
— Они подбираются ближе, — небрежно сказал Кувигнака, протягивая нить сквозь отверстие в ремне. — Кажется, они заинтересовались твоим общением с рабыней.
Я продолжал уделять внимание прекрасной, связанной женщине, которая в данный момент была в моем услужении. Она уже почти приблизилась к взрыву оргазменных ощущений.
— Пожалуйста, о, о, о-о-о! — стонала она, с вдруг закричала. — Да-а-а-о-о!
Теперь она билась подо мной, полностью в моей власти.
— Да, — заливалась она слезами. — Да-а-а!
— Они уже совсем близко, до них всего нескольких футов, — предупредил Кувигнака, — один справа от тебя, в траве, второй немного позади.
— Пожалуйста! — просила девушка.
— Отлично, — сказал я.
— Я отдаю себя, — кричала она. — Я отдаю себя вам!
Она была настолько изумительна! Насколько же вообще могут быть великолепны женщины!
— Они кажутся загипнотизированными, — усмехнулся Кувигнака.
— Сообщи мне, если будет какое-либо изменение их положения, — попросил я.
— Мне жаль, что я не могу обнять вас, — призналась рабыня.
— Ты не можешь. Ты связана как рабыня.
— Да, Господин.
Я крепко обнял ее, и она беспомощно вжалась в меня. Позволено ей обнимать меня, или нет, было моим решением. Стоит мне захотеть, и через мгновение она полетит в траву, отвергнутая и отброшенная, как ненужная вещь. Но вместо этого я нежно поцеловал ее. Она была очень красива.
— Они меняют позицию, — предупредил Кувигнака, невозмутимо продолжая ремонт упряжи. — Один отползает. Другой идет за пеммиканом.
— Хорошо, — сказал я.
Девушка влюблено смотрела на меня, и я не удержавшись снова поцеловал ее.