— Она — симпатичная рабыня, — похвалил я.
— Я всегда хотел владеть тобой! — кричал парень, низким, хриплым, диким голосом, сдавливая ее в своих руках.
— Как рабыня я могла бы теперь принадлежать любому мужчине, — сказала она, — но именно Вы завладели мной! Вы тот, кому я действительно принадлежу! — шептала рабыня своему господину.
— Я люблю тебя, — кричал он, все крепче стискивая ее в своих объятиях.
— И я люблю Вас, мой Господин, — закричала она. — Я люблю Вас, мой Господин!
— Я должен овладеть ей, — крикнул нам юноша. — Я не смогу ждать. Идите пока без нас!
— Ничего, мы можем и подождать, — усмехнулся я.
И он повалил в траву свою голую, носящую его ошейник рабыню, столь красивую, уязвимую, беспомощную, дрожащую от нетерпенья, готовую отдаться ему полностью, любящую и любимую.
— О-о-о, как я счастлива! — вскрикнула она, закрывая глаза. — Какая же я счастливая!
— Стойбище, сразу за этой возвышенностью, — показал Кувигнака на вершину холма впереди.
Мы с Кувигнакой утомленно тащились вверх сквозь высокую траву вверх по склону. Вечерело.
Волокуша следовала позади нас, приблизительно в пятидесяти ярдах. Молодой парень, бывший ранее Ваниямпи, настоял на том, чтобы помогать тянуть их. Мы для него соорудили еще одну, центральную упряжь. Теперь он тянул, имея по обе стороны, также в ремнях постромок, рабынь Миру справа и белокурую девушку слева от него. Рабыня мужчины обычно следует за ним позади, или слева позади. Для своей девушки он сделал тунику, использовав ее бывшее платье Ваниямпи. Оно получилось невероятно коротким, с глубоким декольте, и без рукавов. Туго затянутый на талии поясок, сделанный из скрученной ткани, выгодно подчеркивал изысканные линии ее прекрасной фигуры. Такие мизерные и откровенные предметы одежды, так откровенно и бесстыдно выставляющие красоту женщины, обычно рассматриваются свободными женщинами, как скандальные и оскорбительные. Тем не менее, это именно та одежда, в которую девушка, если она рабыня, будет одеваться, если ей вообще разрешат одевать что-либо. В действительности, рабыни склонны радоваться даже такой одежде. Они ценят свободу движений, которую дает короткая туника, а также получают удовольствие от бесстыдной демонстрации и выставления на показ их желанности и красоты для наглой оценки мужчин. Рабыня парня казалась довольной своей одеждой, хотя это было все, что ей было позволено носить. Миру я держал нагой, решив, разрешить ей одежду несколько позже. Я улыбнулся своим мыслям. Она когда-то была агентом кюров, и теперь должна была под моей опекой, полной ложкой вкушать свое рабство. Я не сомневался, что она хорошо изучит это.
— Там, — сказал Кувигнака, стоя на гребне небольшого холма, в высокой траве. — Ниже по склону, скрытое за деревьями находится стойбище Касму, как раз рядом с небольшим ручьем. Если присмотришься, Ты сможешь разглядеть некоторые вигвамы.
Я неподвижно стоял на гребне невысокого холма рядом с Кувигнаки. Едва бросив взгляд в неглубокую долину, с деревьями вдоль ручья, и вигвамами, спрятанными среди деревьев, я сразу почувствовал возбуждение. Было здесь нечто еще, что привлекло мое внимание. Это нечто было на холме позади стойбища, и отчего я пришел в состояние глубокого волнения.