— Я тут подумал, что могло бы быть интересно, встретить моих знакомых среди них. А еще, мне интересно узнать там поживает та, кто раньше была Леди Мира из Венны, которую поработили и приговорили к проживанию среди Ваниямпи.
— Я помню ее, — зло сказал Кувигнака, поморщившись. — Долгие дни я провел, прикованный к ее телеге цепью.
— Конечно же, Ты жалеешь ее, — усмехнулся я, — приговоренную, с особой, почти непередаваемой для женщины жестокостью, к такому наказанию.
— Она была тщеславной и высокомерной женщиной, — буркнул Кувигнака. — Мне нисколько ее не жаль.
— Но ведь она знавала другую жизнь, — продолжал я подшучивать над моим молодым другом. — Она же не родилась и не выросла в загоне Ваниямпи.
— Я не жалею ее, — сказал Кувигнака, не понимая шутки.
— Конечно, теперь она, эта уважаемая и отвергнутая, праздная и всего лишившаяся женщина, будет готова умолять о том чтобы ее раздели, выпрашивать у мужчин удар плети и возможность почувствовать как ее ноги широко разводят, крепко привязывая лодыжки к распоркам.
— Я ничуть не жалею ее, — разозлился Кувигнака. — Она была груба и жестока. Пусть себе томится, и остается недорабыней, в загонах Ваниямпи.
— Ты жесток, — отметил я.
— Я — Кайила, — пожал плечами Кувигнака.
— Возможно, если бы она согнулась пред тобой, голая, моля о милосердии, то тебе захотелось бы отнестись к ней с некоторой мягкостью, — размышлял я.
— Возможно, если бы я решил, что она теперь готова стать женщиной, и хорошо извлекла уроки из своего положения, — проворчал Кувигнака.
— Ага, — засмеялся я, — я вижу, что тебя все же можно поколебать к великодушию.
— Конечно, — тоже рассмеялся Кувигнака. — Я же — Кайила!
Затем мой друг незаметным жестом указал на Кэнку и Виньелу. Девушка уже была в его объятиях, ее голова была запрокинута назад. Она рыдала от удовольствия. Она совершенно забыла о нашем присутствии.
— Также, есть кое-что, что надо сказать той рабыне, — заметил мой друг.
— Ну, попытайся, — предложил я.
Насколько же красива была Виньела, забывшая обо всем на свете в своей беспомощности, удовольствии и любви. Насколько изумительны и красивы женщины в такой момент! Как замечательно владеть ими, быть в состоянии делать с ними все, что желаешь и любить их! Но также я трезво думал о той, кто однажды была, агентом кюров, моих врагов. Никакие такие удовольствия и радости, ее предназначены не были. Вместо этого ей присудили жить среди Ваниямпи. Она была приговорена, к тому, что жалкие мужчины из загона будут блюсти ее честь, достоинство и равенство с ними. Ей теперь не познать, радости от того, чтобы бежать голой, с веревкой на шее. Не быть ей рабыней у бока кайилы ее господина. Не почувствовать ей удовольствий, дрожи любви и служения, от осознания того, что тот кого она любит и кому служит, владеет ей полностью. Не для нее теперь чувство удовлетворения от нахождения себя, бескомпромиссно и безвозвратно, в месте предназначенном женщине природой — месте преданной рабыни у ног ее господина.
— Мы вернемся попозже, — бросил Кувигнака Кэнке, вставая.
Вот только, я подозреваю, что Кэнка также как и его рабыня, растворившийся сейчас в удовольствии и красоте, в любви и наслаждение своей женщины, вряд ли услышал нас.
Мы с Кувигнакой, понимающе улыбаясь, покинули его вигвам.
— Где можно найти Ваниямпи?
— На нижнем уровне стойбища, на краю, — ответил Кувигнака, — там, где сток хуже.
— Я должен был догадаться, — усмехнулся я.
— Мы всегда размещаем их там, — объяснил юноша.
— Это понятно.
— Ты собираешься повидать их?
— Да, мне любопытно.
— Даже не думай, что я составлю тебе компанию, — предупредил Кувигнака. — Я не слишком наслаждаюсь обществом Ваниямпи.
— Все хорошо, я сам справлюсь.
— Встретимся позже в вигваме Кэнки, — сказал Кувигнака.
— Почему? — удивился я.
Я думал, что Кэнка и Виньела предпочли бы остаться наедине.
— Я получил известие от Акихоки, он дружит с одним из Солдат Слинов, что Хси собирается убыть для чего-то сегодня вечером, — усмехнулся Кувигнака.
— Для чего же?
— Я не уверен, но я думаю, что догадываюсь. И мне кажется, что знаю, как мы можем ему помешать.
— И что все это значит? — спросил я озадаченно.
— Это имеет отношение к измене, — туманно объяснил Кувигнака.
— Я не понимаю, — честно признался я.
— Встретимся здесь, позже, — не стал больше ничего объяснять Кувигнака.
— Хорошо.
— Я Ваша! — услышали мы крик, изданный Виньелой внутри вигвама. — Я Ваша! Мой Господин!