Это был красивый ошейник, сделанный из красно-желтого бисера.
— У меня теперь новый господин, — гордо и счастливо сказала блондинка.
— Что же произошло? — поинтересовался я.
— Вчера вечером, — начала рассказывать она, — меня, и других рабынь, передали во время обмена подарками. Мой бывший владелец, я думаю, собирался избавиться от никчемной девки, но как только я оказалась на расстеленной шкуре внутри вигвама моего нового владельца, начала служить ему, восхитительно, как покоренная рабыня. Он ликовал. Я думаю, что он был очень мной доволен. Он сказал, что я оказалась изумительным подарком. Он даже дал моему прежнему хозяину еще одну кайилу. Тот хозяин был просто в бешенстве от того, что избавился от меня. Но теперь он уже ничего не может поделать с этим. Я теперь принадлежу новому краснокожему господину.
— Замечательно, — порадовался я за свою знакомую.
— А еще, у меня теперь есть имя! — похвасталась она.
— И что же это?
— Oiputake, — гордо сказала она.
— Это слово переводится как поцелуй, — кивнул я.
— Да, — заулыбалась Оипутаке, и, хихикнув, добавила: — Иногда, я не знаю, это мой владелец просто подзывает меня или приказывает, чтобы я ублажила его!
— Раз уж Ты — рабыня, то я не думаю, что Ты можешь иметь выбор в этом вопросе, — улыбнулся я.
— Я и не выбираю, — смеясь, сказала блондинка. — Если я имею малейшие сомнения, я целую его.
Я улыбнулся.
— И это изумительное чудовище в том, что касается власти надо мной, совершенно не строг в моем решении этой двусмысленности!
— Оипутаке — произнес я.
— Да, Господин, — сказала она, и, наклонившись вперед, поцеловал меня в бедро.
— Я вижу, что есть некоторые преимущества, в предоставлении девушке такого имени, — признал я.
— Вы, мужчины абсолютно одинаковы, в том, что касается владения нами, — засмеялась Оипутаке.
— Возможно, — не стал я спорить.
— Мой Господин пообещал мне, что, если я продолжу ублажать его, как ему нравится, он может даже разрешить мне одежду, — похвасталась она.
— Замечательно.
— И он может заплести мне волосы, — радостно добавила она.
— Он должен остерегаться, чтобы он не стать безвольным с тобой.
— Я не думаю, что существует подобная вероятность. Он — краснокожий.
— А Ты хотела бы сделать его безвольным, так, чтобы Ты могла вертеть им как захочешь? — поинтересовался я.
— Нет, — твердо сказала она. — Я хочу только быть его прекрасной во всех отношениях рабыней.
— Он — краснокожий. Я не думаю, что есть малейший шанс, что тебе бы позволили быть чем-либо еще.
— Нет, Господин, он не позволит, — засмеялась она.
— Ты кажешься счастливой, — отметил я.
— Я, непередаваемо счастлива. И я в долгу перед Вами за это, — сказала Оипутаке.
— Передо мной, — я пожал плечами, — или перед любым другим мужчиной.
— Это были Вы. И я никогда не забуду этого, — сказала девушка, и ее глаза подернулись дымкой.
— Есть только одна вещь, которая меня пугает, — добавила она.
— И что же это, — заинтересовался я.
— Я стала так беспомощна, перед моими потребностями, — призналась она.
— Да, и что в этом пугающего?
— Мои аппетиты были разожжены вами, — пояснила она. — Вы пробудили мои потребности. Теперь это бросает меня в полную власть мужчин.
Она заерзала на коленях, свела и сильно сдавила бедра.
— Это обычное дело для рабыни, — отметил я.
— Теперь, я загораюсь, едва только завидев привлекательного мужчину, — кусая губы, призналась Оипутаке. — При этом я сразу становлюсь теплой и влажной. Я уже не говорю о том, что со мной происходит, когда я голая в ошейнике и на коленях перед ним.
— Я понимаю тебя.
— Когда-то, я не могла даже представить, что могла бы однажды молить мужчину о его прикосновении, но вчера вечером, в руках моего господина, я это сделала. Слезно, я, когда-то гордая свободная женщина Ара, теперь всего лишь рабыня, я умоляла его о ласке, — прошептала рабыня.
— И он снизошел до твоей мольбы?
— Да, — улыбнулась она. — Я люблю его!
— А ведь он мог бы выпороть тебя вместо этого, — предупредил я.
— Я знаю, — сказала она, — поскольку я — всего лишь рабыня. Я люблю его! Я люблю его!
— Я счастлив за тебя, — признался я.
— Спасибо, Господин.
— Надеюсь, Ты ему отдалась полностью?
— О да, — довольно улыбнулась рабыня. — Я отдалась ему до самого дна моего живота.
— Превосходно, — похвалил я девушку.
Она снова заерзала на коленях передо мной.
— Тебя что-то мучает?