— Возможно! — сказала она с яростью в голосе.
— Нет ли у тебя какой-нибудь работы, что надо сделать? — поинтересовался я.
— Я прячусь, — хмуро объяснила рабыня.
— Почему?
— Я боюсь, что он может увидеть меня, — со слезами в глазах проговорила Васнаподхи. — Он продал мне! Я любила его! Я не хочу открывать эти старые раны! Я не хочу проходить все эти мучения еще раз! Я достаточно настрадалась!
— Ерунда, — заявил я. — Ты просто ищешь оправдания, чтобы не работать. Я узнаю эти уловки лентяек, когда я вижу их.
— Нет, — возмутилась она, — это правда!
— Что тебе было поручено делать? — поинтересовался я.
— Полировать меновые товары, — ответила рабыня.
— В вигваме или снаружи? — спросил я, отлично зная, каков должен быть ответ.
— Снаружи, я полагаю, — насупившись, ответила она, — так, чтобы я могла лучше видеть то, что я делаю.
— Ну, так выбирайся наружу и полируй товары, — велел я.
— Пожалуйста, нет, — взмолилась она. — Он же может увидеть меня!
— Стойбище Напоктан не близко, — заметил я. — Это очень маловероятно.
— Он может увидеть меня! — протестовала она.
— И что такого, случится, если он тебя увидит? — усмехнулся я.
— Что, если он, увидев, захочет меня? Что, если он унесет меня, или купит меня?
— Он не сможет просто унести тебя, — напомнил я. — Грант — гость вождя племени Кайил.
— Но что, если он захочет купить меня? — спросила она со страданием.
— Тогда это — просто вопрос цены, — пожал я плечами.
— Нет, нет! — заплакала она. — Вы ничего не понимаете!
— Я все очень хорошо понимаю, — сказал я. — Ты — рабыня. Ты — часть собственности. Мужчина видит тебя и решает для себя, интересуешь ли Ты его или нет. Если да, то он делает Гранту предложение. Оно принято, или отклонено. Возможно, последует торг. Если они достигают соглашения, то у тебя просто появляется новый владелец, которому Ты должна служить всецело и с полным совершенством. Что не так?
Она упала на покрывало вигвама, вцепившись в него своими маленькими пальцами, и горько зарыдала.
— Я уверен, что тебе дали задание, — заметил я. — Я не сомневаюсь, что Ты не желаешь, чтобы я тебе его повторял, поскольку должен тебе напомнить, что за невыполнением распоряжения, обычно следует суровое наказание.
— Нет, Господин, — плакала она. — Я не желаю, чтобы Вы повторяли распоряжение.
— А если твое повиновение недостаточно быстрое, — добавил я, — то я могу добавить к своему распоряжению приказ, чтобы Ты полировала товары перед вигвамом раздетой.
— Мое повиновение будет быстрым, Господин, — плача, она вскочила на ноги, и начала собирать горшки и кастрюли из горы товаров Гранта.
— Я отлично знаком с уловками ленивых рабынь, которые они применяют, чтобы отлынивать от работы, — сказал я ей.
— Да, Господин, — сквозь слезы отозвалась Васнаподхи. — Слушаюсь, Господин.
Закончив с воспитанием рабыни, я поспешил прочь от вигвама. Я хотел найти Гранта, и вместе с ним обсудить возможное значение, если таковое вообще имеется, той информации, которую я только что получил от Оипутаке, относительно личности представителей Желтых Ножей в стойбище.
— Татанкаса! — позвал маленький краснокожий мальчик. — Бросьте обруч для меня!
— Ты не видел Вопетона, Торговца? — спросил я у мальчишки.
— Нет, — ответил он, и снова пристал ко мне: — Бросьте обруч!
— Простите, меня, Маленький Господин, — сказал я. — У меня дела.
— Очень жаль, — сказал он расстроено.
Я побежал дальше к вигваму Махпиясапы.
— Задержись! — позвал парень постарше.
Я остановился, и пал на колени перед ним. Это был паренек, который был первым среди пастухов, когда я принес украшенный бисером хлыст к женскому стаду.
— Приветствую, — важно поздоровался он.
— Приветствую, Господин, — отозвался я.
— Белокурая рабыня, которую Ты брал для развлечения с распутной девкой, больше не находится в стаде. Ее передали во время обмена подарками, и я слышал, что ее новый владелец вполне доволен ею. Кажется, что теперь она служит ему, на шкурах его вигвама, вдали от стада, ублажая его, как призовая рабыня.
— Это — хорошие новости, Господин.
— А думаю, у тебя теперь будет хорошая репутация, — заметил пастух. — Ты расплавил лед в ее животе. Ты заставил ее стать женщиной, и нуждаться в мужчинах.
— Спасибо, Господин.
— Ее назвали Оипутаке, — сообщил он.
— Да, Господин, — сказал я, и уже собрался спросить разрешения уходить, как вдруг, что-то меня остановило.