— Мне… эээ… — начинаю я, нервы сдавливают горло, мешая говорить. — Не знаю, слышал ли ты… или…
Итан как раз натягивал перчатку, но резко остановился, бросая на меня взгляд.
Я глубоко вздыхаю.
— Просто услышал… я услышал о… поездке, и просто хотел… точнее подумал, что я…
— Мелоди Хенсон звонила мне, — отвечает он ровным голосом, который определенно звучит глубже и грубее, чем я помню. — Прошлой ночью.
— Ох…
Не то чтобы я удивлен. Она наверняка еще больше напилась после того, как я ушел и начала обзванивать всех знакомых.
Итан застегивает пальто, и звук молнии звучит очень громко в тишине, окружающей нас. Раньше дом был полон шума и жизни, а теперь нет. Где-то вдалеке раздается тик-так, тик-так, и я вспоминаю те напольные часы, рядом с которыми братьям не разрешали играть, потому что они безумно старые и антикварные.
— Итан? — слышу я Рика, и его младший сын поворачивается в сторону голоса. — Уже уезжаешь?
— Сообщишь маме? — спрашивает Итан.
Его отец лишь скованно кивает, и я начинаю сомневаться, действительно ли Шейла просто дремлет.
А затем Рик переводит взгляд на меня.
— Присмотри за ним, ладно, Шейн? Проследи, чтобы поездка прошла безопасно… — его голос надламывается на последнем слове.
Он снова обнимает меня, затем сына, и Итан подхватывает свои вещи – сумку, которую я не заметил, когда пришел. Следом он подходит к каминной полке и берет урну, аккуратно зажимая ее в руках.
Мы еще раз прощаемся с Риком, и я чувствую себя в какой-то параллельной реальности, потому что не могу поверить, что все происходит взаправду. Я ожидал ругани и драки. Думал, что меня выгонят с криками и, возможно, даже вызовут полицию, но ситуация кажется слишком… знакомой. Через чур похожей на старые времена, и это пугает меня еще больше.
— Могу поехать за тобой на своем грузовике, — говорю я осторожно, будто защищаясь, словно Итан хочет поспорить со мной.
Он открывает одну из дверей «Blazer».
— Вредно для окружающей среды.
— Ты...ты хочешь, чтобы я поехал с тобой?
И тут его холодный взгляд перемещается на меня.
— Бери свои вещи и залезай, если хочешь поехать. Ждать не буду, — бормочет Итан, бросив свою сумку на заднее сиденье. А затем я наблюдаю, как он аккуратно размещает урну Эва между подушками и пристегивает, словно человека. После он еще несколько раз убеждается, что она надежно закреплена, и только потом отступает.
От этого зрелища в горле встает ком.
Тем временем Итан садится на водительское сиденье и заводит двигатель.
Меня слишком ошеломили последние события, чтобы я смог пошевелиться или предпринять хоть какие-либо попытки действовать, как например, забрать свое барахло из грузовика. Но вдруг понимаю, что Итан не шутил, когда сказал, что не будет ждать меня, ведь он резво выехал с подъездной дорожки и развернулся.
И тут я резко выхожу из состояния полного оцепенения.
— Подожди! — кричу я и подбегаю к грузовику, чтобы схватить свои вещи, а затем быстро запираю его на ключ. — Постой, Итан!
Мне приходится бежать за ним по улице, пока он не останавливается у знака «Стоп» на углу, и я рывком открываю пассажирскую дверь.
Итан не произносит ни слова, пока я забираюсь внутрь и плюхаюсь на сиденье, пытаясь отдышаться.
Он просто смотрит налево, затем направо и едет дальше.
Порт-Лейден остается позади в мгновение ока.
Так же как и Бунвилль, затем Олдер-Крик, а потом Ремсен.
Мне трудно убедить свой мозг работать, заставить свои мысли и чувства угнаться за тем, что случилось ранее и что происходит сейчас. Урна, фотография, Итан… думаю, для меня все это слишком. Особенно, если учесть, как сейчас выглядит Итан. Его голос, глаза и то, что при дневном свете я могу разглядеть, как у корней его ванильных волос виднеется шоколадный цвет.
И в этой гребаной тишине я еду с ним развеивать прах Эверетта. Ничто из случившегося не может быть правдой.
Итан приоткрывает окно, впуская поток холодного воздуха. Он достает из кармана пальто пачку Parliament и зажигалку, прикуривает, выдыхая густой дым через нос.
Что-то новенькое. Раньше он не курил. Вопросы начинают накапливаться в моей голове: о курении, жизни в Нью-Йорке, подводке для глаз, цвете волос… а главное, почему он все еще не ударил меня по лицу? Но все они застревают где-то в горле.
Вместо этого я некоторое время молча сижу, наблюдая, как мы проезжаем мимо «Dunkin Donuts» и указателя на Ютику, и слушаю свист воздуха через щелку в окне со стороны Итана, пока он курит.