В атмосфере между нами почти мгновенно произошла перемена. Трудно объяснить. Было похоже на напряжение, смешанное с тревогой, поэтому я протянул руку к плееру, чтобы переключить на следующую.
— Нет, мне нравится, — прошептал он.
И я оставил ее. Шейн вдруг пошевелился, положив руку на кровать рядом с моей ногой.
Затем я сделал то же самое и наши мизинцы оказались всего в нескольких сантиметрах друг от друга.
В какой-то момент он слегка скользнул своим мизинцем, обхватив мой. Я немного повернулся, чтобы иметь возможность краем глаза видеть наши руки, его подбородок и уголок рта. Сердце колотилось как сумасшедшее, музыка наполняла уши. Шейн коснулся меня. Хотелось бы, чтобы этот момент длился вечно – музыка, он и я, и больше ничего. Между нами потрескивало электричество, я не вру! И когда я собрался повернуть голову, чтобы посмотреть на него, потому что был уверен, что в этот момент он смотрел на меня, услышал громкий голос на лестнице.
Эверетт вернулся.
Мы буквально сорвались с места, Шейн выскочил из моей кровати и влетел в дверной проем спальни прежде, чем я успел выключить плеер.
— Эй, чувак? — сказал Эверетт, затем заглянул в мою комнату. — Тусуешься с этим придурком?
Шейн рассмеялся и посмотрел на меня. В его взгляде читалось понимание и… тайна. Он ответил, что я не придурок, а довольно классный, и мы просто слушали музыку.
Затем они с Эвом разговорились, и Шейн помахал мне рукой, направившись по коридору в комнату Эва, как будто только что ничего не произошло.
Я чувствовал себя разочарованным, но в то же время и воодушевленным.
Произошло то, чего никогда раньше не случалось.
И это должно было что-то значить.
Абсолютно уверен.
Вытерев ладони о покрывало, я снова послушал эту песню. Собравшись спать, я даже не залезал под одеяло, а просто лег там, где мы вместе сидели, где обнимались, где прикоснулись друг к другу… и думаю, я никогда в жизни не чувствовал себя счастливее.
Но Шейн все равно покинул меня, когда вернулся Эверетт. А потом я не видел его все выходные, так что не знаю, как он поведет себя завтра в школе. Может быть, засмущается или ему станет стыдно. Надеюсь, что нет. Потому что я не смущен. Ни капельки.
Никогда не забуду сегодняшний вечер, пока жив.
Глава 8
Итан
Январь 1999 г.
Песня заканчивается, оставляя после себя зияющую дыру, которая засасывает все время, проведенное с Шейном.
Я не спускаю глаз с дороги, выискивая знаки на шоссе, и изо всех сил стараюсь не смотреть в сторону Шейна. Но это сложно. Не думал, что воспоминания все еще живы в моей памяти. Когда я записывал песни на диск, то не особо задумывался, просто эти группы нравились Эву.
— Ух ты. Давно не слышал эту песню, — на выдохе произносит Шейн.
Оставляя его комментарий повиснуть в воздухе, я уменьшаю громкость на плеере, когда начинается следующая песня. По крайней мере, она не несет в себе яркие и гнетущие воспоминания.
— Мне не нравится, что между нами все так, — тихо говорит он.
«Надо было подумать об этом пять лет назад, придурок!» — чуть не заорал я, но сдержался.
— Знаю, что это моя вина, — продолжает он. — И я не заслуживаю твоего прощения, но можем ли мы хотя бы поговорить?
Понятия не имею о чем, блять, он хочет поговорить. Все же очевидно. Он, блять, бросил меня. Исчез из моей жизни. Засранец получил от меня то, чего хотел, и просто свалил. Оттолкнул меня прямо в пустоту, закрыл за собой дверь, и запер ее, оставив в полном одиночестве.
Что еще можно обсуждать?
— Я же уже сказал тебе, — отвечаю я, бросив на него взгляд. — Речь не идет о наших отношениях. Только Эверетт. Нет необходимости что-то обсуждать, потому что никаких «мы» не существует, и никогда не было. Ты – Шейн Каррауэй, у тебя есть ребенок, вы живете в Порт-Лейдене. Я – Итан Сойер, учусь, чтобы получить диплом в гребаном Нью-Йорке. Конец. Точка.
Когда я оглядываюсь обратно на дорогу, то вижу знак о приближении скоростной автомагистрали, и замедляюсь, включив поворотник. Краем глаза я замечаю, как Шейн качает головой.
— Нет, не конец. Это не все, что было. И да, сейчас мы, возможно, другие люди, но между нами…
Я почти пропускаю поворот, когда резко поворачиваю голову в его сторону. Мне хочется, чтобы он произнес это вслух.
— Что было между нами?
Он снова качает головой, проводя рукой по лицу.