— Давай, Итан. Ты сможешь. Назови несколько животных.
— Кошка. Эм... собака. Лошадь. Корова.
— Молодец, продолжай.
— Ласточка. Лиса. Лебедь. Гусь. Белка. Бурундук.
— Отлично, ты молодец.
Шейн все еще растирает мои предплечья, слегка сжимая, а я продолжаю называть всех животных, которые приходят мне в голову. Вомбат. Гиена. Тигр. Лось. Ворона. Утка. Блять, не думал, что будет так сложно. Кажется, что мы стоим на этой дороге целую вечность, прежде чем дрожь начинает потихоньку отпускать мое тело.
В зеркало заднего вида я вижу, как сзади останавливается машина, затем из нее выходит мужчина и идет в нашу сторону.
— Все хорошо, ребята?
— У нас все в порядке, — отвечает ему Шейн. — Просто немного укачало в машине, вот и все.
Мужчина кивает, бросая на меня взгляд, а затем оглядывает нас обоих со странным подозрением. Отдаленно, я слышу, что они с Шейном обмениваются еще парочкой фраз, и внезапно чувствую себя таким уставшим и опустошенным, что опускаю голову на руль.
— Итан, — говорит Шейн, кладя руку мне на плечо. Она теплая и тяжелая. И я ненавижу тот факт, что безумно хочу, чтобы она там и оставалась. — Может быть, я поведу?
— Ты не знаешь, куда ехать, — бормочу я.
— Ты можешь мне сказать, — отвечает он. — Нам ведь нужно ехать на восток, верно? Чтобы потом вернуться на трассу номер восемь?
— Я умею водить, — возражаю я.
— Брось, Итан, — мягко говорит он. — Полежи немного сзади и позволь мне сесть за руль.
Медленно, с горечью я вылезаю из машины, забираясь на заднее сиденье рядом с прахом Эва. Шейн садится и включает передачу. Я вижу, как он оглядывается на меня в зеркало заднего вида.
— Не переживай, если что, я использую карту, — говорит он, разворачивая ее на соседнем сиденье. — Если хочешь, поспи. Знаю, что подобное дерьмо безумно выматывает.
Пожав плечами, я смотрю на урну, все еще уютно расположенную среди горы подушек.
— Прости, что немного расклеился, — шепчу я, положив руку на крышку. — Но мы доставим тебя до места назначения, приятель. Обещаю
Шейн разворачивается и ждет момента между потоком машин, чтобы вернуться на шоссе. Я поворачиваюсь к окну и наблюдаю, как мимо проносятся голые деревья и заборы, окружающие дома у дороги, и чувствую себя гребаным неудачником.
А затем поворачиваюсь, чтобы посмотреть на затылок Шейна.
Во многих отношениях то, что сейчас произошло – полный провал.
Он снова смотрит на меня в зеркало заднего вида.
— Все в порядке?
Я киваю.
— Спасибо, — тихо говорю я, когда он переводит взгляд обратно на дорогу. — За то, что помог мне.
— Не за что, Итан, — отвечает он и его мягкие карие глаза снова мелькают в зеркале. — Просто хочу, чтобы с тобой все было в порядке.
Я чуть было не ответил что-то язвительное по типу, что ему было абсолютно насрать в порядке ли я на протяжении последних пяти лет, но сдержался.
Следующие несколько миль мы проезжаем молча.
Глава 9
Шейн
Январь 1999 г.
Я оглядываюсь назад на Итана. Он лежит рядом с урной с закрытыми глазами.
Не уверен, спит он или нет, но на всякий случай выключаю проигрыватель.
На карте есть парочка отметок, которые, скорее всего, сделал Итан и несколько корявых заметок сбоку. Я бросаю взгляд на карту, чтобы убедиться, что все еще движусь в правильном направлении. Его почерк совсем не изменился. Он все еще пишет буквы «Е» и «А» заглавными в середине слов. Не могу точно вспомнить, но, кажется, я где-то читал, что люди, пишущие таким образом, часто находятся в состоянии печали.
Если это действительно правда, то, похоже, жизнь Итана не стала менее унылой за последние пять лет.
Я снова обращаю внимание на дорогу. Пару километров нам нужно проехать по трассе номер восемь, а затем свернуть на восемьдесят восьмую до Бингемтона. Думаю, можно будет остановиться там, чтобы перекусить. Он обвел этот город кружочком, так что, видимо, подумал о том же самом.
Можно сказать, я немного приврал ему. У моей бабушки действительно были панические атаки, но ими страдал и я. И иногда они все еще случаются. Что удивительно, приступы начались после той ночи, когда я в последний раз видел Итана. На какое-то время они отступили после рождения Микаэллы, потому что я был уверен, что обрел цель всей свой жизни, но… сразу же вернулись, как только стало понятно, что мы с Джиной больше не можем притворяться.
Рядом не было никого, кто мог бы поговорить со мной, подсказать, как поступить и успокоить меня.