По крайней мере, надеюсь, что нет.
Пользуясь уединением, я звоню своему боссу и Джине, чтобы рассказать о поездке, не упоминая забытый прах Эва. Не хочу, чтобы вереница сплетен разнеслась по городу и расстроила Итана еще больше. Мне даже удается немного поговорить с Микаэллой. Как раз когда я вешаю трубку, дверь номера распахивается, и внутрь вваливается стопка сумок и пластиковых контейнеров на ножках. Я тут же бросаюсь на помощь, хватая верхний, а Итан ставит остальное на стол. Снег, покрывающий пластик и Итана тает, образуя лужицы на полу и столешнице.
— Что это? — спрашиваю я.
Он снимает одну из крышек, затем переворачивает контейнер, вываливая содержимое. Упаковки с едой быстрого приготовления, снеки и бутылки с водой заполоняют пространство, а некоторые отскакивают вниз.
— Мама упаковала с собой, — говорит Итан, поворачиваясь ко мне.
— Ясно, — отвечаю я, поднимая с пола стаканчик с лапшой, которую можно разогреть в микроволновке.
Собрав с пола крекеры, смесь сухофруктов, чипсы, бутилированную воду и много-много лапши, я расставляю все обратно на столе.
Итан открывает еще один контейнер и роется в нем. Он достает фонарик, радио и несколько тросов-амортизаторов.
— А вот этот, думаю, упаковывал твой отец, — бормочу я.
— Они хотели убедиться, что я буду в безопасности, — говорит Итан, доставая свернутый спальный мешок и одеяло. — Если тебе нужно принять душ, давай сейчас. Я буду спать в ванне.
— Даже не думай. Ты спишь в кровати, — отвечаю я, протягивая руку к спальному мешку. — Спать в ванне буду я.
Итан ощетинивается и сжимает челюсти, как будто хочет поспорить со мной, но вдруг опускает плечи и, глубоко вдыхая, сует мне в руки одеяло.
— Как хочешь, — он берет со стола пачку крекеров и, усаживаясь на край кровати, включает телевизор.
Я хватаю пакетик со смесью сухофруктов.
— Может быть, позвонишь родителям?
Он пожимает плечами, останавливаясь на повторе «Мамина семья»6.
— Ну, как знаешь, — я сажусь за стол и съедаю немного сухофруктов. Какое-то время мы сидим в тишине, оба уставившись в телевизор. Затем я тянусь к своей сумке и, достав оттуда конверт с фотографиями, кладу его рядом с сигаретами и зажигалкой Итана.
— Пойду приму душ, — говорю я, но он едва замечает меня.
Вступив под горячие струи, я делаю несколько долгих глубоких вдохов.
Сегодняшний день был полон стресса. И не только для Итана. Я привык переживать о других людях и игнорировать то, что происходит внутри меня. Не колеблясь ни секунды, я забуду о своих проблемах и переживаниях, если необходимо позаботиться о ком-то другом. Сохранить их в безопасности. Сохранить в здравом рассудке.
Горячая вода помогает смыть часть напряжения, и, в конце концов, я выхожу. Вытеревшись полотенцем, я понимаю, что не взял с собой сменную одежду, так что мне придется вернуться обратно практически голышом. Внезапно я чувствую смущение.
Почти уверен, что мы с Итаном уже лицезрели друг друга в таком виде. Летом мы часто ездили поплавать, но именно сейчас я чувствую себя странно. Не могу объяснить, почему именно. Но все-таки выхожу из ванной и практически бегу к своей сумке, чтобы взять хоть какую-то одежду.
И когда бросаю взгляд на кровать, то вижу, что Итан сидит с опущенной головой и, обхватив колени обеими руками, раскачивается вперед-назад.
— Итан?
Он смотрит на меня поверх предплечий, и я слышу всхлип.
— Ты в порядке? — спрашиваю я, подойдя ближе.
Итан вытирает слезы тыльной стороной ладони, размазывая черную подводку по щеке, и закатывает глаза.
— Неужели выглядит так, будто я в порядке?
В его руке я замечаю фотографию, на которой мы сидим вместе на камнях у реки. Я осторожно забираю ее и кладу на тумбочку. А затем, присев рядом с ним, аккуратно кладу ладонь ему на плечо.
Он качает головой.
— Не знаю, какого хрена происходит, — говорит он, снова шмыгая носом. — Я был уверен, что смогу справиться в одиночку.
— Ты не один, — уверяю его я.
— Знаю, но… — он сглатывает. — Не думал, что ты появишься. Поэтому морально подготовился к тому, что мне придется все сделать самому. И… я бы не смог. Не справился бы, — продолжает Итан и новый поток слез течет по его измазанным подводкой щекам. — Просто развернулся бы и поехал домой. Как ебаный трус. Но даже сейчас, когда ты рядом, я не смог не облажаться. Из-за меня Эв сейчас в доме какой-то непонятной старушки.