– Хорошо. Что у нас по плану?
– Обед, я полагаю.
– Тогда я пошла к Мэри, учиться хозяйничать. Через пару дней постараюсь освободить ее от большей части домашних хлопот. Кстати, ты был прав насчет разведки боем.
– Да? И кто тебя настиг?
– Мерзкая святоша Элен Парселл.
– За что ты ее так? Она вроде не из таких…
Джессика даже притормозила от удивления.
– Ты серьезно? Считаешь ее хорошей теткой, доброй соседкой и честной христианкой и все такое?
– Да я с ней как-то никогда не сталкивался…
– Зато она с тебя глаз не спускает. Большой Брат следит за тобой, граф Норрингтон, и ты заработал уже тысячу штрафных очков.
Дик насмешливо прищурился.
– Что-то мне подсказывает, что ты в Миддл-Маунтин приживешься, мисс Махоуни. Тебе палец в рот не клади, даром что внешность ангельская…
Она уже подходила к кухне, когда из-за угла выступил Уилли. Он по-прежнему не смотрел ей в глаза, но зато быстрой скороговоркой произнес:
– Мисс Махоуни, я вам нагрубил, простите меня. И спасибо за… подарок. Только я тоже… не из-за него.
Джессика затаила дыхание, осторожно протянула руку, коснулась легонько темных вихров…
И плотину прорвало. Уилли молча, на мгновение, прильнул к ней, шмыгнул носом – но тут же вырвался и пулей умчался по коридору. Джессика задрала голову к потолку, не давая вылиться слезам. Для первого дня пребывания в идиллической английской деревушке переживаний было как-то немножко чересчур…
Остаток дня был заполнен чисто житейскими, бытовыми хлопотами, и Джессика устала так, что заснула мертвым сном, едва успев добраться до кровати. Последней связной мыслью было: господи, как же справляется со всем этим четырнадцатилетняя девочка?…
Ей в эту ночь не снилось ничего – по крайней мере, утром она ничего конкретного не вспомнила. Зато само по себе утро…
Во-первых, утром его было назвать трудно. За окном было темно, непроглядно темно, бесконечно темно – собственно, Джессика даже не почувствовала разницы, когда открыла глаза.
Разбудило ее шушуканье. Спросонья она решила даже, что это мыши, и уже приготовилась метнуть в ту сторону, откуда доносились звуки, подушку… но тут начала разбирать отдельные слова и фразы.
– Ну и что… уже пора! Я есть хочу.
– Вот пойдем и поедим. Мы уже большие. А она пусть спит.
– Чевой-то спит! А в поход?
– Сэм, сегодня Мэри дома, в поход нас не пустят.
– Теперь с нами Джесси будет в походы ходить, Мэри пусть свои уроки учит!
– Вот ты ей это и скажи.
– Что ж я, дурак, что ль? Сама скажи.
– Не шуми…
Джессика окончательно проснулась и улыбнулась в темноту – впрочем, теперь она уже с трудом, но различала контуры двери. Еще более темный, чем окружающая тьма, размытый прямоугольник слева от нее… Справа – явственно светлее, там окно, к тому же с той стороны страшно дует. Надо будет заклеить рамы.
Джессика села и негромко окликнула:
– Эй! Кто это там в темноте шушукается? Неужели настоящие брауни?
Настороженное молчание. Потом голос Сюзи:
– А кто это такие?
Джессика усмехнулась. Вот уж о чем она могла рассказывать бесконечно, так это о брауни, феях, эльфах и баньши. Правда, о баньши, пожалуй, не стоит – если честно, она и сама до сих пор немного побаивалась жутковатых легенд о «девах плача».
– Ну-ка, залезайте на кровать. На полу холодно.
Дробный топот ног, явно босых. Кровать скрипнула – и Джессика взвыла, потому что к ее ногам под теплым одеялом прижались две пары маленьких ледяных пяток.
– Уоооуу! Это кто ходит босиком?!
– Тихо, не кричи, Мэри услышит.
– Я вот папе расскажу…
– Не расскажешь. Он уже уехал.
– Как уехал? Ночью?
Искренний смех двух маленьких брауни.
– Ну ты скажешь! Уже утро давно.
– Насчет давно – не уверена. Темно совсем.
– А я знаю, сколько часов! Маленькая стрелка между шесть и кочергой, а большая – просто на шесть.
– Отлично! Кочерга – это семь. Половина седьмого… Вы всегда так просыпаетесь?
– Неа. Я писать ходил, а потом уронил горшок.
– Ой!
– Не бойся, не тот. Сюзин. Он пустой был. Но она все равно проснулась.
– И ничего не поэтому я проснулась! Я просто проснулась. Я хотела папу проводить.
– А… почему он так рано уехал?
– Он на ферму всегда рано уезжает, чтоб пораньше вернуться домой. Мэри и Уилли в школе до самого вечера, а мы одни дома сидим. Джесси, кто такие бла… брррррауни?
– Да, кто это? Только не про страшное, чурики-чур!
Джессика взбила подушки, уселась повыше и обняла двух теплых воробьев, прижавшихся к ее бокам.