Елена сглотнула, услышав, с какой легкостью он рассуждает о вторжении в разум ангела, которого знакомый охотник описывал ей, как «монстра, который, скорее всего, с улыбкой затрахает тебя до смерти».
— Назарах восстанет против тебя?
— Также поступила бы и ты, Елена, если бы я сотворил с тобой то же самое. — Его рука поиграла краем ее трусиков. — У меня должны быть доказательства… или я наверняка лишусь не только его лояльности, но и поддержки других могущественных ангелов.
Она схватила его за запястье, сжала. Всегда он отступает. Ее тело хотело, чтобы он остался.
Но предупреждение в его взгляде и темная страсть давали ей знать, что она еще не готова, не достаточно сильна. Пока.
— Он тебе необходим, чтобы удержать власть?
Рафаэль накрыл рукой ее живот, наклонив голову, чтобы коснуться ее губ ленивым поцелуем, от которого у нее подогнулись ноги в простынях. Небольшое облегчение, лишь слегка ослабившее острый голод.
— Нет.
Прошло две долгие секунды, пока она выровняла дыхание и ответила:
— Тогда?
— Он нужен людям, Елена. — Почти нежное напоминание.
Она видела кошмары, от которых Рафаэль пытался ее оградить.
— Единственная причина, почему большинство вампиров не одержимы жаждой крови- ангелы не спускают их с короткого поводка.
— Даже архангел не может контролировать каждого вампира в пределах своих границ. Мне придется убить их, если они станут жаждать крови.
Приподнятая бровь.
— Твои глаза мрачны. Что ты знаешь о Назарахе?
— Один охотник не так давно выполнял работу для него. — Эшвини категорически отказалась возвращаться в Атланту, когда ей предложили там другую, совершенно постороннюю работу. — Она рассказывала, что в его доме постоянно раздаются крики, и столько боли, что можно сойти с ума. Он взял в свою постель двух вампирш только для того, чтобы наказать их мужчин.
— Вампиры сами выбрали вечность, когда решили стать Избранными. — Шелковый ответ.
С этим не поспоришь. Даже ее сестра, Бет, стремится в Кандидаты, хотя и знает о жестоком наказании, которое вынес ее муж от рук ангела, его хозяина.
— Ты доверяешь Назараху?
— Лжет он с легкостью, но вовсе не единственный столь высокого о себе мнения, который верит, что может стать архангелом.
— Кто еще находится сейчас в Убежище или был в это время? — Они пришли к общему мнению, что заказчик должен был быть неподалеку, чтобы иметь возможность наблюдать- упиваться зрелищем- за результатом. — Дахариель?
Равнодушный взгляд, напоминающий о хищной птице, чьи крылья он носит, говорил о холодном рациональном уме, который оправдает все, что ведет к успеху.
Кивок.
— Еще Анушка, дочь Нехи, несколько недель провела здесь.
Неха, королева ядов, змей.
Вздрогнув от мысли, на что способны ее отпрыски, Елена взяла одну из книг, которые ей дала Джессами, и вернулась из воспоминаний в настоящее, к очарованию окружающего пейзажа.
Она никогда не отыскала бы этот таинственный сад без помощи синекрылого ангела, растянувшегося рядом с ней.
Полевые цветы расцвели с дерзкой пышностью, радостно окружив мраморную беседку, где они сидели.
Сама беседка была хоть и простой, но элегантной — четыре колонны поддерживали украшенную резьбой крышу, полностью имитирующей шелковый арабский шатер.
— Слишком холодно для цветов. — Елена коснулась ярких оранжевых лепестков, задевших ее бедро, когда она уселась, свесив ноги через край.
— Цветы начали цвести неожиданно месяц назад. — Пожал плечами Иллиум. — Мы рады им- зачем оспаривать такой подарок?
— Я поняла тебя. — Открыв книгу, она расправила крылья на прохладном мраморе. Мышцы становились сильнее с каждым днем и больше не казались тяжким грузом, но естественным продолжением ее тела. — Здесь говорится, что войны между архангелами начинались из-за споров о территории.
Иллиум выпрямился, сменив расслабленную позу, его волосы спутанной массой нависали над глазом:
— Это подправленная версия для детей, — ответил он, откидывая пряди с лица. — Правда, как всегда, более человечна. Все войны начинались женщиной.
— Неужели? — Она даже не скрывала своего скептицизма.
Ангел проказливо улыбнулся:
— Я собираюсь полетать. Зови, если понадоблюсь.
Елена наблюдала, как он подошел к краю скалистого утеса и взмыл вверх вспышкой серебристо-голубого. Затем, нахмурившись, подумала:
«Рафаэль».
Ответ пришел через долю секунды.