Особенно учитывая болезненную чувствительность ее крыльев. Но сегодня существовала более прагматичная причина для отказа.
— Я пойду пешком, — сказала она, — могу упустить след вампира на земле, если он не полетел к Микаэле
Иллиум протянул руку.
— Если полетим, быстрее доберемся до Микаэлы, проверишь территорию и вернешься.
Понимая, что он прав, она подавила нежелание и шагнула к нему, только сейчас замечая, что Насир исчез в темноте.
— Мне кажется или Насир приручен подобно дрессированной пуме?
— По сравнению с ним, пумы — злые кошки. — Иллиум обернул руки вокруг талии Елены, а она обняла его за шею, крепко прижимая крылья к спине. Так ее проще нести, а еще так скрыт чувствительный внутренний изгиб, прямо у основания крыльев.
— Твои синяки.
— Не отпускай меня, потому что боишься сделать больно.
— Я не позволю тебе упасть. — Глубоким голосом прошептал он ей на ухо и поднялся в воздух.
— Свежо придание, а верится с трудом, — пробормотала Елена, ветер трепал ее волосы, угрожая унести прочь весь воздух и ее слова.
— Элли, ты избалована. Привыкла, что тебя носит архангел. — Он нырнул под группу ангелов, летящих к строениям, стоящим на относительно ровной земле.
Которая освещалась металлическими фонарями изящной формы, а тропы на ней извивались живыми формами и конструкциями.
— Внизу есть сады? — спросила Елена; когда Иллиум склонил голову, чтобы услышать ее вопрос, щеку опалило его дыхание.
— Она редко прилетает, но сады Микаэлы славятся во всем Убежище. Даже для холодов она находит растения, которые растут и даже иногда цветут.
Цветут.
В голове появились воспоминания о полевых цветах; пропитанные кровью лепестки, разбросанные по земле; изуродованные тела, сломавшие цветы; и самое яркое: ловящий свет заходящего солнца меч Иллиума, когда ангел с безжалостной точностью обрезал крылья напавшим
Елена задумалась, лежали ли все еще те ангелы, брошенные во тьме, там.
— Она может быть любой: жестокой, злой, эгоистичной, — проговорил Иллиум, плавно приземляясь на внешнюю террасу дома Микаэлы, — но не думаю, что Королева Константинополя могла причинить боль ребенку.
— Ты не видел ее взгляд в беседке. — Высвободившись из объятий Иллиума, Елена не удивилась, заметив Райкера у закрытых дверей.
Едва они приземлились, она уловила его запах: кедр со смесью холодов, навивающий воспоминания, и неожиданный.
— Здравствуй, Райкер. — Потребовалось немалое усилие, чтобы сдержать вежливую интонацию в голосе. Последняя встреча Елены с главным охранником Микаэлы состоялась в доме архангела, когда Райкер был припечатан к стене, а его сердце проткнуто ножкой от стола, но до этого он пытался сыграть с Еленой злую шутку.
Райкер смотрел на Елену в своей манере с хладнокровностью, присущей всем рептилиям.
— Ты на территории моей хозяйки, и здесь не действует защита.
— Я ищу Сэма, — сказала Елена. — Иллиум заверил, что Микаэла не стала бы вредить ребенку, так что надеюсь, она даст разрешение на обыск территории… быть может вампир проходил здесь.
— Моей хозяйке ни к чему твое оправдание.
Елена провела рукой по волосам, в попытке сохранить ровный тон, хотя бессильная необходимость проносилась по венам.
— Слушай, — начала она, — я здесь не для того, чтобы сражаться. И если твоя хозяйка действительно заботится о детях, то не слишком обрадуется, выяснив, что ты препятствовал нам.
Райкер не шевельнулся и не отводил с Елены глаз рептилии.
Чувствуя, как время утекает сквозь пальцы, Елена уже хотела попросить Иллиума полетать с ней над территорией, чтобы она могла попробовать уловить аромат в воздухе, но Райкер потянулся к дверной ручке.
— Хозяйка позволит вам осмотреть дом.
Удивившись, Елена не стала мешкать и последовала за Райкером, а Иллиум позади нее. От вида убранства дома, у Елены перехватило дух: одно только фойе достойно термина «произведение искусства», пол под ногами выложен из черной плитки с узором под мрамор цвета кварца, стены разрисованы сценами, от которых кружилась голова.
Елена не разбиралась в живописи, но даже она узнала художника.
— Микеланджело?
— Если и так, — произнес Иллиум, — он забыл о творении, как только вышел из дома. Ни один смертный не должен знать об Убежище.
«Но все же, — подумала Елена, — Сара знала». И ее сердце сдавило тисками. Она понимала Рафаэль позволил это из-за — и ради — нее, делая огромнейший шаг, который она никогда не ожидала от архангела, которого встретила на продумываемой всеми ветрами крыше в Нью-Йорке.