Одно может служить утешением: поступления на дебетовую карту идут исправно. В издательстве он числится редактором, и как выражается незабвенная Нора, «солдат идёт, а служба идёт!» Но не будем пристрастны к мальчику: время от времени он выполняет поручения главного редактора. Когда случается аврал. Обычно в конце квартала, когда на Софию сваливаются дополнительные заботы.
Ну а в остальные дни… «Твори, выдумывай, пробуй!» — Этот замшелый слоган из советского прошлого повадилась повторять не только Нора. А вся загвоздка в том, что родителям втемяшилось в голову сделать из него писателя. Им невдомёк, что из отпрыска и приличного блогера не вылупится. Что он выдаст в своих текстах? Жизнь «Красных кирпичиков»? Чтобы вызвать на себя огонь из всех пушек за периметром. Оно ему надо? (А всё-таки следует признать: лексикон у мальчика, благодаря его народным корням, сравнительно богат и разнообразен). К сожалению, этого недостаточно.
Вот и остаётся юному буржуа сиднем сидеть на своей мансарде, шастая по Интернету и койкам фрэндих.
На этом поток его сознания становится на паузу: стук в дверь. Деликатный. Отцовский.
Какой-то он подавленный в последнее время. Наверняка из-за бизнеса. Давно следовало перепрофилировать этот «Библиофил» в…
— Сынок! Есть разговор.
— По поводу чего?
— Как мужчина с мужчиной.
«Неужели про тёлок? — Ну это сомнительно. Папа мужал в те годы, когда слово „секс“ писалось ещё с маленькой буквы, а между мальчиком и девочкой выдерживалась дистанция типа нынешней санитарной».
— Лука, есть обстоятельства в жизни…
— Непреодолимой силы?
— Ну типа того…
— Пап, если ты о грядущем банкротстве, то…
— Нет-нет, до этого не дошло. Пока. Тем не менее денег, признаться, у нас стало меньше. И отчасти это объясняет…ну в общем…
— Что, папа? Скажи прямо.
— Лука! Сынок! Будь у меня возможность, я бы никогда не дал повода. Короче, мы с твоей мамой очень хотели ребёнка. Но всё откладывали, потому что желали для него…
— Лучшей жизни?
— Мальчик мой, есть такой способ — суррогантное материнство. Мы им воспользовались. Но не очень удачно. Можно сказать, произошла катастрофа.
— Папа, не тяни!
— В общем, мне пришлось переспать с Лушей, — выпалил Гумер.
— С няней?
— Это потом она стала твоей няней. А поначалу…
— Теперь понятно, почему она называет меня сыночком.
— У неё имеются для этого основания.
— Уф-ф-ф! — выдохнул сын. Но родителем не был понят:
— Чему ты радуешься?
— Что ты не зашёл ещё дальше и не взял ребёнка из детдома. Но скажи, она тебя шантажирует?
— Как ты категоричен, однако… Я бы смягчил формулировку. Луша просит оказать финансовую поддержку. У неё муж потерял работу.
— Мама знает?
— Полагаю, догадывается. Но ты же знаешь Софию, сынок. Она женщина незаурядная. И до скандала не опустится.
— Но с денежками не захочет расставаться. Верно?
На отцовском лице отразилась улыбка.
— Правильно мыслишь, сынок. Но и я теперь, когда ты в курсе…В общем, буду краток. Что называется, отлегло! — С этими словами Гумер покинул обитель наследника. А Лука подумал, что давно не видел отца в таком приподнятом настроении.
И чем эта семейная история не повод для рассказа?
Глава 14
Если ночь темным-темна…
Часть скулы, куда пришёлся удар, пульсирует в так с сердцем. Но по крайней мере я в безопасности.
Сокамерница — молодая цыганка. Сидит в своём уголке и мне не докучает. От неё услышала только одну фразу: «Что у тебя на голове? Ты что бешеным ежом причёсывалась?». Ответа она не получила. И правильно. А то ещё привяжется с разговором. Уболтает в конец.