Маятниковые движения качелей вводят в транс. Видимо, не только меня. На какой-то минуте маска повисает на одном ухе, являя миру отстранённо-блаженную улыбку.
Нет, это не Бабуленция.
А в следующую секунду меня настигает инсайт.
Это стеклянное сооружение я видела на… открытке из тайника.
Глава 18
Вездесущая Зулейха
— Срам какой! — всплеснула руками мачеха. — Почему эта Зулейха не прячет волосы? Где её хеджаб?
— Румия, это 30-ые годы прошлого века. Тогда у татарских женщин не было принято носить хеджабы. Они пришли к нам через 60 лет. От арабов.
Гумер и его мачеха сидели в гостиной перед телевизором и смотрели сериал «Зулейха открывает глаза». В глубине души Гумер был даже рад, что гнев отцовской вдовы обращён на ни в чём неповинную героиню Чулпан Хаматовой, потому что в противном случае их беседа могла принять неприятный для него оборот. Денежный.
Отец Гумера женился вторично в 64 года на женщине значительно моложе себя, которая родила ему дочку и двух сыновей.
«Бери пример с нас!» — говорил он бездетному сыну. А в сыновней голове вспыхивала фраза доктора: «Фертильность яйцеклеток вашей жены недостаточна…»
Когда отец готовился отойти в лучший мир, то поручил их детей своему первенцу. На плечи Гумера, тоже впервые ставшего родителем, легло дополнительное финансовое бремя. А поскольку эпидемия не могла не сказаться на их с Софией бизнесе, Гумер намекнул мачехе: субсидировать её в прежних размерах он больше не в состоянии. И хотя женщина виду не подала, что расстроена, и продолжала оказывать гостю знаки внимания, напряжение в доме росло. И в любую минуту мог грянуть взрыв. Так что Зулейха оказалась весьма кстати. Этакий оригинальный способ выпустить пар.
— Мои тёти и бабушка тоже не носили хеджаб, — продолжил он тему. — Просто покрывали голову платком.
Здесь его накрыли воспоминания, как ходил к тёткам на кирпичный завод, как работницы клали кирпичи на свои беременные животы и таким способом перемещали их. Куда и зачем — из памяти выветрилось.
До трёх лет он говорил только по-татарски. Но потом семья переехала в город, и мальчик пошёл в детский сад. Там и случился культурный шок. Оказалось, что есть люди, издающие какие-то другие звуки. Казалось, что слова не проговариваются, а поются.
А потом была «Сказка о царе Салтане». Воспитательница сидела на скамеечке во дворе, взятая в кольцо детворой. На её коленках, туго обтянутых клетчатой тканью, лежала толстая книжка с картинками. В этот момент будущего издателя и поразила первая в жизни страсть- к книгам.
Воспитательница читала глубоким грудным голосом, а мальчик молил про себя: «Только бы эта музыка длилась и длилась ещё! Ещё! Только бы!»
— Гумер! — окликнул его другой голос, делавший ударение на первом слоге, а на самом деле его звали Гумер. — Что ты топчешься на месте? Пи-пи хочешь?
Никакого пи-пи делать не хотелось. Но воспитательница взяла его за ручку и повела в помещение. Это была его первое серьёзное разочарование. Ему не дали дослушать Пушкина.
Когда у них с Софией родился Лука, он накупил целую детскую библиотеку. И лично читал ребёнку. С неизменным наслаждением. Сказался книжный голод детства. А вот сын был к книгам равнодушен. Но в конце концов отцовское воспитание взяло верх: мальчик стал читать. А теперь и писать. Дай Бог, станет писателем.
Перед этим Гумер силился играть роль старшего брата. Получалось слабо. Что и неудивительно: между ним и двумя пацанами разверзлась временная пропасть. Так что многострадальная Зулейха пришлась кстати и в этом отношении. Впрочем, визит не затянулся.
Вскоре гость попрощался, обещав передать привет милой жёнушке и прочее, прочее, о чём он вскоре забыл. Его мысли его вернулись к цели поездки: разузнать побольше о планах Норы реанимировать СССР. И чем это может им всем грозить. Однако проезжая по мосту ФУБХУХО, он увидел женщину, рассекающую на электро-самокате. «Хотел бы я иметь такую старость!» — подумал он.
На пути в дом с башней, где Вестерблоу проживали уже полвека, он вспомнил, что все московские гостинцы оставил у мачехи. Пришлось заскочить в магазин. Слава Богу, времена нынче настолько благословенные, что ассортимент столичных и провинциальных магазинов мало чем отличаются. А тёще угодить несложно: она обожает сладости.
Явившись в Норину квартиру, он застал её сидящей в Интернете и слушающей интервью с писательницей Гюзель Яхновой. Зулейха настигла его и здесь!
— И что ты об этом всём думаешь? — осведомилась Нора, едва он переступил порог.