- Знаешь, Рун. А мне всё равно приятно в сердечке. Что мы будем в лесу. Столь долго, - сказала Лала. - Может тут и не безопасно, зато вдвоём, и днём и ночью. Никто не помешает. А когда до озерца дойдём. О, всё мечтаю, как это будет.
- Чего мечтать, я же и сейчас с тобой, - усмехнулся Рун.
- Там будет всё иначе, - не согласилась Лала. - Словно дивное свидание. Целых три денёчка. Это другое. Романтично очень.
- А ты хочешь со мной свиданий? - полюбопытствовал Рун. - Я вроде ненастоящий кавалер. Романтика нужна от настоящих, а от понарошку лишь дружба, разве нет?
- Ты, Рун, не совсем понимаешь, что значит быть кавалером для феи объятий, - с теплотой посмотрела на него Лала.
- Да где ж тут понять? - чистосердечно молвил он. - Ты-то хоть сама понимаешь? Не влюблена, но хочешь романтики. Так может быть?
- Может, мой котик. Феи не притворяются в подобных вещах. Ты всё равно мой кавалер, просто иначе, чем при влюблённости. Ты лишь жених мой понарошку. А кавалер по правде. Сама не знаю, в какой момент так получилось. Пойми же, магию и счастье порождают твои чувства нежные ко мне, как же я могу их не хотеть? Если бы моё сердечко их отвергало, и я лишь притворялась, что нуждаюсь в них, что ты мне нравишься, вышло бы, что у меня самая подлая, лживая и жестокая природа на свете. Феи не такие, Рун. Таких фей не бывает. К тому же ты мне дорог. Давно уже. Я люблю тебя по правде, милый. Я просто не влюблена в тебя. Но люблю по правде.
- Ну ладно, - буркнул Рун с довольной физиономией. - Всё лучше, чем ничего.
- А тебе этого мало, заинька?
- Мало. Вот когда начнёшь сходить по мне с ума, вот этого пожалуй хватит.
- А ты думаешь, так когда-нибудь будет? - развеселилась Лала.
- Ну я же симпатичный. Сама признала. Думаю, что никуда тебе не деться.
Лала лишь рассмеялась. Вздохнула умиротворённо.
- Не знаю, Рун, что с этим делать. С нашими отношениями, - призналась она вдруг тихим голосом. - Так не должно быть. Какие они у нас. Это всё из-за проклятья. Ну и из-за того, что ты хороший. И из-за того, что не хозяин мне, что отпустил. Всё так сошлось. Удачно для тебя. Я вот размышляю иногда. О своей природе. И… мне кажется… возможно ни одна фея объятий до меня не спала ночами в объятьях. Может я ошиблась, так поступая.
- И что, теперь отдельно спим? - спокойно спросил Рун.
- Вот уж нетушки, - с улыбкой ответствовала Лала. - Плохого в этом нет, я чувствую. Пока ты рыцарь мой надёжный, кто не обидит. Я твоя кошечка.
- Ну, хорошо, - с облегчением выдохнул Рун. - А то я уж как-то настроился на то, что вместе будем. Мне это тоже нравится, чтоб ты знала.
- Да я даже и не сомневаюсь, что нравится, суженый мой, - одарила его ироничным взглядом Лала.
Они ещё сколько-то посидели, согревая друг друга, а после занялись бытом. Лала не хотела просто ждать, вызвалась помогать, потому они и веточки для костра искали вместе, вместе готовили нехитрую походную похлёбку. Затем ужинали, по очереди, ложка-то снова одна на двоих - та, что Рун смастерил для Лалы когда-то, осталась в деревне. Рун решил, пока нет смысла выстрагивать ложку снова, а то опять выйдет столь корявая, что со стыда сгоришь, подождать нет никакой проблемы, феи много не едят, буквально минутка, и Лала уж сыта. Ему самому времени на поглощение пищи требовалось гораздо больше, но Лала его не торопила, сидела в грациозной позе, довольная, поглядывала приветливо на него, а он смотрел с восхищением на неё. Переговаривались о разном. Хорошо было. Рун даже вспомнил былые деньки, как хаживал по лесам с дедом. По ощущению сейчас происходило что-то подобное. Родной человек рядом, с кем уютно. Небо ещё только-только начинало темнеть, а они уж закончили все вечерние дела.
- Ну что, лёжа или сидя? - поинтересовался Рун весело.
Лала чуть призадумалась.
- Лёжа, - лучезарно улыбнулась она.
- Ладно. Можно на одеяле, пока оно ещё есть, - предложил он.
- На одеялке мягенько, - кивнула Лала.
Рун расстелил одеяло поверх куртки. Они улеглись. Лежали, глядя друг другу в глаза. В костерке негромко потрескивали угольки.
- Устала? - спросил Рун заботливо.
- Немножко. Отвыкла по лесам летать, - отозвалась Лала. - Грустишь ты мой хороший. Так и грустишь. Я чувствую. Всё не можешь забыть злых людей?
- Переживаю за тебя, - признался он. - Не того ты нашла себе кавалера. Как воин я пустое место. Ни меча у меня, ни доспехов. Ничего не умею. Вон даже мой бывший дружок Фосс, и тот на ратника обучается. А я просидел в лесу, ничему не научился.
- Рун, хочешь я тебе оружие попытаюсь наколдовать? Или доспехи. Если без штрафов, - аккуратно осведомилась Лала. - Вдруг да выйдет.
- А что мне это даст? - пожал плечами Рун. - Я мечом-то не владею. Меня за них скорее убьют. За меч и доспехи. Чтобы ограбить. Доброе оружие ценится. Надо тебе всё же рыцаря в кавалеры, нравится тебе сие или нет.
Как ни пытался он говорить непринуждённо, Лала уловила в его голосе тоскливые интонации.
- У меня уже есть рыцарь, - подбадривающе улыбнулась ему она. - Я нас защищу, Рун, не волнуйся. Лучше обнимай меня.
- Так вроде ж обнимаю, - подивился он с полушутливым недоумением.
- Ты мыслями своими сильно занят. И обнимаешь, а словно бы тебя и нет со мною рядом. Временами сегодня.
- Мало магии?
- Не мало. Но побольше бы хотелось. И её, и внимания твоего. Хотелось б… нежности.
- Уже и нежности тебе от Руна захотелось? - развеселился он.
- Захотелось. Ты мой жених вообще-то, Рун.
Он посмотрел ей в глаза очень тепло. Она ответила ему милым приветливым ласковым обворожительным взглядом.
- Моя красавица, - произнёс он с любовью, совершенно искренней.
- Ну вот, уже получше, - порадовалась Лала. - Наконец-то заметил меня.
- Прости. Закрывай глазки, раз устала, а я на тебя полюбуюсь ещё пока, - по-доброму молвил Рун.
- Нет, я хочу немножко ещё побыть с тобой, суженый мой. Полюбуюсь на то, как ты мной любуешься.
Они лежали, глядя друг на друга. Их лица, их губы разделяло всего ничего. Рун словно растворялся и тонул в её огромных синих зрачках. И столько было в них, как всегда, разных чувств отражено, приязненных, и светлых, и сердечных, наполненных и лаской, и доверчивостью, и трогательным невинным очарованием. Что голова начинала кружиться. Рун вздохнул, словно пытаясь продышаться.
- С ума меня ты сводишь, Лала, - посетовал он беззлобно.
- Затем и нужны феи объятий, чтобы сводить с ума неопытных юношей, - с нежностью и капелькой юмора поведала она.
- Ну понятно. Мне это нравится, чтоб ты знала.
- Я знаю, Рун.
Лала тоже вздохнула, продолжая излучать безмерную глубокую приязнь. Смотрела на него чарующе. Словно ангел, исполненный неземной любви.
- Рун, - обратилась она к нему тихо.
- Что, солнышко моё?
- А я тебе снюсь? Хоть иногда? - в её голоске слышалось спокойное умиротворение.
- Да. Даже часто.
- И что мы делаем в твоих снах?
- Разное.
- Расскажи. Или там то, о чём не рассказывают?
- Да нет, Лала, ничего такого. Вот например, мне раз приснилось, что я учу тебя рыбу ловить. А когда я поймал одну, ты вдруг расплакалась, что рыбке больно на крючке, и я никак не мог тебя утешить. В другом сне я явился на бал в какой-то знатный дом, и танцевал там с тобой. А цена за танец была… две жертвы. А когда наступила пора расплаты, мне вдруг стыдно стало, что я заставляю тебя это делать. И я ушёл, пока ты отвлеклась. А ты меня искала, всё звала “Рун, Рун”. Просыпаюсь, а ты и правда сквозь сон меня зовёшь.
Лала негромко рассмеялась с теплотой.
- Это в деревне мне снилось, до нашего расставания. Ещё как-то приснилось, что ты спустилась ко мне на летающей колеснице. А я сказал: “я так и знал, что ты богиня”. И мы стали кататься по небу. У лошадей из под копыт летели звёзды, и тут одна подкова отвалилась, и мы опустились в нашу деревню в кузню к Тияру. А потом мы никак не могли подковать эту глупую лошадь, она всё не давалась, лягалась. Приснилось однажды, что ты ушла. Что нету тебя, я тебя искал, искал, звал, проснулся чуть не плача, а ты тут, рядом, в избе, как я счастлив был, ты не представляешь. А вчера ночью, например, снилось… только ты не сердись, ладно? Снилось, что ты переодевалась, а я ждал, сидя спиной, и опять у тебя что-то не получилось. Ну и снова мне пришлось… зажмуриться и обнимать тебя… такой. А ты всё подтрунивала надо мной, что у меня сердце колотится. Оно и правда что-то трепыхалось. Я аж проснулся. Вот уж я был испуган.