- Лала, - промолвил он вскоре. - Знаешь, иногда люди ищут благовидный предлог, чтобы вроде бы из добрых побуждений сделать то, чего желают сами. Тебе не кажется, что где-то в глубине души… ты и сама хотела со мной расстаться? Столько дней рядом с тобой. Постоянно. Устала от меня наверное. А тут хороший повод. Это не ложь, это просто… небольшой самообман. Так легче.
- Рун, как я могу от тебя устать, если я счастлива с тобой? От счастья нельзя устать, глупый.
- Ты счастлива от моих объятий, Лала. А вовсе не от меня. Есть разница. Это счастье тебе может дарить кто угодно. Я тут необязателен. Вот скажи, если бы у меня не было магии, стала бы ты со мной обниматься? Думаю, ты бы и прикоснуться ко мне не захотела.
- Сейчас у тебя нет магии, Рун. А мы обнимаемся.
- Ну так ты же надеешься, что она появится. Разве нет?
- Рун, ты очень жесток со мной. Пожалуйста, не надо, - попросила Лала с грустью в голосе.
- Прости, малышка, - мягко повинился он.
Лала рассмеялась негромко:
- Какой ты простодушный, Рун, - порадовалась она с теплотой. - Пожалел меня, и сразу магии немножко появилось. Вот за это тебя и люблю. Ты очень добрый, знаешь ты это? Рун, милый, послушай, нельзя так рассуждать. Как ты. Что если бы у тебя не было магии, то я бы не обнимала тебя. А если бы я была старой ведьмой, захотел бы ты меня обнять? Наверное нет. Мы те, кто мы есть, и мы не можем это изменить. Я фея объятий. А ты всё время принимаешь меня за кого-то другого. За девушку. Я девушка-фея. Пойми же, Рун, есть разница. Я не человек. И не могу полюбить человека. Как девушка любит парня. Но я могу любить тебя как друга. Вот представь, у тебя есть котёнок. Кошечка. Она приходит к тебе спать, ложится на грудь… прям как я. Счастливо мурлычет, когда ты ласков с ней. Ты же будешь любить её, искренне, тоже будешь рад ей, когда она сама подходит, а она будет искренне любить тебя. Хотя она кошечка, в возлюбленные ей нужен кот, а не ты. И ты сам явно не захочешь её в жёны. Но это не помешает вам испытывать истинные чувства к друг другу. Как к кому-то родному, дорогому и близкому. Из людей ей будешь нужен только ты, ни к кому иному она не будет столь же трепетно относиться. Но если ты станешь неласков с ней, начнёшь обижать, прогонишь, и её возьмёт к себе кто-то ещё, ласковый и добрый. Тогда она уже его полюбит безмерно. Он станет ей важным, а не ты. У нас с тобой примерно то же самое. Пока ты ласков со мной, добр, пока согреваешь меня в объятьях, никто другой мне не нужен. Мои чувства принадлежат тебе и только тебе. И я тоже буду дарить их тебе, все без остатка. Станешь обижать, прогонишь, и найдётся иной, ласковый, моё сердечко потянется к нему. Так не прогоняй меня, не обижай, и я буду только твоей. Не девушкой. Кошечкой. Феей объятий. Всем нужен кто-то близкий. Никто не хочет быть один. Ты хороший, ты мой друг. Я люблю тебя. Как друга. Нет, даже не как друга. Сильнее. Как кого-то, в чьих объятьях тепло и уютно. Как кого-то очень родного. Рун, я фея, феи не врут и не притворяются в таких вещах. Поверь же мне наконец.
- Лала, хоть убей, я не смогу воспринимать тебя не как девушку, - покачал головой Рун. - Ты девушка, и ты самая чудесная девушка на свете.
- Но тогда ты будешь страдать, Рун. Всегда. Пока я рядом, - с сожалением заметила Лала. - Потому что я не смогу дать тебе то, что ты хочешь. Я фея. Просто выглядящая как ваши девы. Если не считать крылышки. И в своих страданиях ты будешь винить меня. Но я ни в чём не виновата. Я лишь несчастная фея. Попавшая в беду. Я же не виновата, что я фея объятий. Я даже никогда не хотела ей быть. Пока не встретила тебя.
Рун вдруг упал на спину, утянув Лалу за собой, и прижал её к себе.
- Ой! - произнесла она радостно. - Ох, как голова закружилась. Оттаял, мой хороший?
- Не делай так больше, Лала, - смеясь, пожурил её Рун. На его физиономии застыло выражение бесконечного счастливого облегчения. - Ничего себе, позаботилась! А если бы я утопился, как сын Тияра? Лучше уж пусть убьют, чем такое снова пережить. Когда ты… ну… от меня отворачиваешься. Словно я злодей какой.
- С чего тебе топиться, Рун? - разулыбавшись от этого его счастья, и от своего, добродушно возразила Лала. - Ты же не влюблён в меня. И потом, ты всегда знал, что мы расстанемся рано или поздно. Не было у тебя причин топиться. Я всё правильно сделала. Пусть тебе будет больно, но ты останешься жив.
- Говори что хочешь, только я тебя люблю.
- Я и не спорю, - довольно ответила Лала. - Любишь. Но как друга. Как подругу.
- Как бы не так!
- А вот и так.
- А вот и нет.
Лала лишь фыркнула со смеху, лучась приподнятым настроением.
- Прости меня, Лала, - промолвил Рун сердечно.
- За что?
- За то, что принимаю тебя за девушку. Сам мучаюсь, и мучаю тебя.
- Рун, вдруг если бы не принимал, то и магии бы не было, и быть со мною не хотел?
- Не знаю, Лала. Мы те, кто мы есть.
- Рун, прости и ты меня пожалуйста. За всё. За то, что сделала тебе больно. Там, у барона, - ласково повинилась Лала.
- Это было чума как больно, - с улыбкой поведал Рун. - Я, Лала, давно привык, что люди меня шпыняют. Не хотят быть со мной. Но тебе верил. Полностью. И тут ты вдруг стала… как все. Для меня словно солнце погасло. Как хорошо, что моё солнышко снова сияет мне. Значит ты теперь моя кошечка?
- Вроде как, - весело подтвердила Лала. - Ох, внутри аж гудит всё, и бабочки порхают в животике. Как я счастлива. Прямо мурлыкать хочется. Мур, мур.
Она поскребла пальчиками по его груди, изображая, словно кошка царапает коготками.
- Рун, раз я была такой нехорошей. Сделала тебе больно. Придётся заглаживать вину.
- Я уже в предвкушении, - усмехнулся он.
Лала смотрела на него, смотрела, вдруг чуть привстала, склонилась над ним и нежно поцеловала в щёчку. И тут же опала на него, словно сражённая стрелой.
- Держи меня, Рун, а то упаду, - пролепетала она.
- Куда же ты упадёшь, если мы лежим? - тихо засмеялся Рун.
- Не знаю. У меня сейчас такое чувство… словно я куда-то улетаю. Боже! Надо же… как ты… зажёгся.
Она отрывисто задышала. Рун погладил её по спине.
- Ой, Лала, прости! - спохватился он чуть испуганно. - Не обижайся.
- На… на что? - с трудом проговорила она.
- Ну, что погладил. Мне же нельзя. Ласкать.
- Я и не… заметила… Рун. Трудно что-то… заметить. Когда столько магии. Всё хорошо, Рун.
Вскоре её дыхание начало успокаиваться. Она снова легла нормально, устроившись поудобней. А сама так и светится вся. Рун залюбовался на это, на неё, а она отвечала ему милым доверчивым исполненным бесконечностью тёплых чувств взглядом.
- Рун, послушай, - произнесла она по-доброму.
- Что, Лала?
- Те запреты. Не прикасаться. С нежностью. Наверное больше ни к чему. Тогда мы были ещё чужими. Сейчас нет. И раз мы не способны полюбить друг друга. Ты из-за проклятья, я из-за того, что фея. То нет в том и опасности для нас или бесчестья. Быть ласковыми. В прикосновеньях. Делай это иногда отныне. Изредка. Если захочешь. Я не обижусь. Кошечку же можно приласкать. И ей не запрещено ластиться.
Она провела ладошкой по его щеке.
- Только не увлекайся этим. Ладно? Изредка. Просто имей в виду, что я теперь не обижусь. Ты счастлив?
- Да, - отозвался Рун искренне. - Очень. Столько даров. Бесценных.
- Мне не жалко, - вздохнула Лала в расслабленном умиротворении. - Для тебя нет.
- Лала, - вдруг озаботился Рун.
- Что, мой хороший?
- А это уже была жертва?
- Ты о чём?
- Ну, ты меня поцеловала. Это жертва была? Ты теперь со мной расплатилась?
- А ты сам-то как думаешь, Рун? - улыбнулась Лала лукаво.
- Я не знаю.
- Какая же это жертва? В щёчку это не жертва. Жертва, это когда… Ну… как влюблённые целуются. В губы. Вот это жертва.
- Ну слава богу, - с облегчением вымолвил Рун. - А то как-то странно. Я как бы другого ожидал. От жертвы.
- Ну, это была не она.
- Я рад.
- Между прочим, Рун, ты уже отказался от моей жертвы. Помнишь ты это? - весело поинтересовалась Лала.
- Ох, верно! - озабоченно выдохнул Рун. - Ты меня вынудила, правда. Но… что поделать.