в горницу. Лала как всегда, встречала гостя во все красе, расправила крылышки, на устах милая радушная улыбка. Маг забыл и про стены, уставившись на неё. Впрочем, когда он заговорил, голос его был вполне уверенным и спокойным: – Моё почтение, госпожа фея. Мне передали, вы желаете со мною встречи. Большая честь для старого волшебника вам быть полезным в чём-нибудь. Позвольте рекомендовать себя, Будай, маг второй ступени ордена Маро. – Здравствуйте, добрый маг Будай. Меня зовут Лаланна, – приветливо отозвалась Лала. – Спасибо что откликнулись на зов мой. Простите, что побеспокоила. – Я и мечтать не смел о подобном «беспокойстве», – бесстрастно заявил маг. – Мне будут многие завидовать теперь. И в ордене, и из народа здешнего. Скажите, эта обстановка, эти стены… то ваша магия? – Она, – подтвердила Лала. – А это временно или постоянно? – Вы много знаете о феях, – уважительно произнесла Лала. – Обычно мы такое временно творим. Всё в полночь возвращается обратно. Но я сегодня несколько в ударе. Творится вдохновенно с необычной силой. Всё, что вы видите, таким и будет постоянно. Назад не обратится. – Огненный дождь мне на голову! – изумлённо промолвил Будай. – Вы сильны. Необычайно. Подобной магии ещё я не встречал. Да и не слыхивал о ней. Можно мне посмотреть поближе? – Пожалуйста, смотрите сколько нужно, – кивнула Лала доброжелательно. Будай опустился на коленки, потрогал пол рукой, попробовал поскрести ногтем. Подошёл к стене, внимательно изучил узоры на ней. Заинтересовался лавочкой, приподнял за край, осторожно надавил на обивку. – Потрясающе! – он был действительно сильно впечатлён. – Это даже не наложение иллюзий. Всё абсолютно материально. – Да, так и есть, – Лала указала ему на лавочку. – Присаживаетесь, пожалуйста. – Позвольте вам заметить, вы прекрасны. И ваши новые одежды и у принцессы вызвали бы зависть, – промолвил маг учтиво. – Благодарю вас, друг мой, – одарила его Лала доброй улыбкой. Он сел. Ещё раз потрогал под собой обивку. Покачал головой, выражая тем всю гамму переживаемых сейчас глубоких чувств: удивления, уважения, преклонения пред мощью магии, сожаления, что не каждому дано быть столь могущественным, даже из тех, кто все года свои науке посвятил. Лала тоже уселась чуть поодаль. – Вы видели меня в другом наряде? – поинтересовалась она. – В тот день, когда вы перед всеми появились. Я был в толпе, вы шаге от меня прошли, госпожа, – поведал маг. – А я вас не запомнила, – извиняющимся тоном проговорила Лала. – Как странно. У вас одежды выделяются. Колпак-то видно издалече должно быть. – Я был в мирском. Не в этом облачении, – объяснил Будай. – Пришлось спешить, переодеться не успел, когда сюда поехал. – Чего-нибудь хотите? Кушать, пить? – Это всё лишнее, благодарю, не нужно. Хочу услышать, чем же я могу для вас полезен быть. Томлюсь в неведеньи, – признался старый маг чистосердечно. Лала призадумалась. Маг спокойно ждал, взирая на неё. – Насколько вы сильны в искусстве волшебства? – спросила она неуверенным голоском. Будай развёл руками. – Когда б я был действительно силён, я б не сидел в провинции в глуши. Все стоящие маги нарасхват. Но я не шарлатан, как многие мои коллеги. Имею честь в ордене Маро состоять. А это кое-что да значит. Прошёл в сём ордене курс обученья полный. Окончил школу, университет. Я дипломированный маг второй ступени. – А что сии ступени означают? – полюбопытствовала Лала. – Первая, что член ордена просто сведущ в науках и зельях. Вторая, что наличие магических талантов доподлинно подтверждено компетентной комиссией ордена, что маг способен творить чары, пусть и достаточно слабые. Все следующие ступени отражают силу волшебства вкупе с учёностью, позволяющей указанной силой распоряжаться. Самые великие маги ордена достигали 14-ой ступени, и даже 15-ой. – И что вы можете? Какое колдовство? – Лечу. Особенно зубные боли хорошо снимаю. Гадаю малость. Почти всегда умею точно предсказать, сынок родится или дочка. Изготовляю обереги. От сглаза и от порчи избавляю. По звёздам вычисляю дни удачные для важных дел. Ну и, само собой, господ увеселяю в праздничные дни, к примеру их детишек в именины. Хотите, покажу вам, госпожа? – Конечно! – зажглась Лала неподдельным интересом. – Очень хочу. Будай порылся в своей наплечной сумке, достал оттуда перо, чернильницу. Открыл последнюю, опустил в неё перо. Лала следила за его действиями с радостным недоумением, не ведая чего ожидать. – Позволите мне вашу руку, госпожа. Ладонью вверх, – попросил он. – Не бойтесь, ничего дурного не произойдёт. Я обещаю. Лала послушалась, пересела к нему чуть ближе, протянула свою ручку. Будай принялся пером водить ей по ладошке. – Это не чернила, это малиновый сироп загущенный. Легко сотрётся, не беспокойтесь, – заверил он. – Хорошо, – улыбнулась Лала доверчиво. Вскоре на её ладони появился рисунок бабочки. Довольно ладно исполненный: крылья ровно начертаны, есть брюшко, голова, усики. Маг убрал чернильницу и перо, наклонился близко над рисунком и стал шептать мудреные слова на непонятном языке. Шептал, шептал, наверное с минуту. Потом посмотрел Лале в глаза с довольным видом и подул ей на ладонь. Бабочка тут же «ожила». Не по настоящему, ожил именно рисунок, стал меняться, бабочка замахала крылышками, зашевелила усиками, словно полетела, немного перемещаясь по ладошке. Глазки у Лалы восторженно заблестели. – Ой! – воскликнула она с весёлым удивлением. – Какое диво! Красиво! И забавно. Очень милое волшебство. У нас такого не умеют. Я не встречала ни одну из фей, кто б так могла. Даже не слышала о чём-нибудь подобном. – Спасибо за столь лестный отзыв о моём скромном колдовстве, – маг аж слегка растрогался. – К несчастью это интересно первый раз. Второй быть может, или даже третий. Потом уже со скукою глядят. Но деткам нравится. Особенно поменьше которые. – Любимый, посмотри! – обернулась Лала к Руну с сияющим личиком, выставив ладошку. Он встал с табуретки, приблизился, вгляделся в движения картинки. Покачал головой уважительно: – Диво дивное. – Ах, если бы, – скромно вздохнул маг. – Простое волшебство для развлеченья малышей. Недолговечное. Сейчас уже угаснет. Бабочка перестала порхать, остановилась на месте, неспешно складывая и разводя крылышки. Всё медленнее и медленнее. И вскоре застыла совсем. Маг достал платок: – Позвольте вытереть вам ручку, госпожа. Лала охотно протянула ему свою ладошку. Рун вернулся на табуретку. Маг смахнул рисунок, убрал платок в карман. – Спасибо, добрый маг Будай, за вашу магию, – тепло поблагодарила его Лала. – Она очень милая. Вот расскажу своим сестрёнкам когда-нибудь. Уж они дивиться будут. – Благодарю вас, госпожа Лаланна, – с улыбкой молвил маг. – Заслужить похвалу от феи дорогого стоит. Мне лестно. Так чем же я могу помочь вам, расскажите. Лала неуверенно посмотрела на него. – Вы… порчу хорошо снимаете? И сглаз? – поинтересовалась она осторожно. – Как будто да, – кивнул маг, ответив ей взглядом, полным удивлённого недоумения. – Но это дело субъективное во многом. Народец суеверен. Обычно пару раз не повезёт, и вот уж думают, что порча. Прочти над ними что угодно, не заклинание, а даже хоть стишок скабрезный, на языке им незнакомом, тут им полегчает. Истинный сглаз приредкостная штука. И трудно выявляемая. Лала сидела с погрустневшим личиком, ничего ни говоря словно в раздумьях. Маг ждал. – О, я понимаю, куда вётры дуют! – изумлённо проговорил он вдруг. – Сначала обряд очищения, теперь про сглаз меня вопрошаете. Вы думаете, проча на вас наложена? Лала продолжала сохранять молчание в растерянности. – Хотите, чтобы я выяснил, есть она иль нет? – предположил он с осторожностью. – Нет, – произнесла Лала расстроено робким голоском. – Хочу, чтоб вы её сняли. Будай взволнованно взялся за бороду, потеребил её в задумчивости. – То есть вы уверены, что порча есть? – он пристально поглядел Лале в глаза. Она кивнула. – Огненный дождь мне на голову! – промолвил Будай ошарашено. – Дела! – Но вы не говорите никому, пожалуйста. – О нет, конечно нет, госпожа моя, – заверил он. – А что вас заставляет так считать? – Я бы не хотела вдаваться в детали, добрый маг, – попросила Лала. – К сожалению, дорогая госпожа моя, здесь важны именно детали, – извиняющимся тоном сказал Будай. – Я не могу помочь сам не ведаю от чего. Я же не жрец, а это не религиозный обряд. Это магия, точная наука. Мне надобно знать каждую мелочь – когда началось, в чём выражается, есть ли подозреваемые в наложении. Многие, кто несведущ, путают порчу, сглаз и проклятье. Но это совсем не одно и то же. Совершенно разное. Почему вы уверены, что это именно порча? – Я думаю, это проклятье, добрый маг, – опечаленно сообщила Лала. – Тем более! – ответствовал Будай. – Проклятья очень разными бывают. Можно проклясть ворожбой, тогда это вмешательство в гармонию светил небесных, звёзды вашей судьбы искажают свой свет и перестают вам благоволить. Можно созданием тёмной звезды неудачи. Можно магией, наложенной на предмет – разрушь его, и нет проклятья. Можно магией, наложенной на карму человека. А можно на него самого. В каждом случае нейтрализация проклятья требует абсолютно иных мер, чем в прочих. Я должен знать, о чём идёт речь. Вы можете мне довериться, я сохраню вашу тайну. Лала вздохнула тяжело. – Я не могу воротиться домой, – поведала она расстроено. – В каком смысле? – не понял Будай. – В самом прямом. Мне мой Рун не запрещ