новый сироп загущенный. Легко сотрётся, не беспокойтесь, – заверил он. – Хорошо, – улыбнулась Лала доверчиво. Вскоре на её ладони появился рисунок бабочки. Довольно ладно исполненный: крылья ровно начертаны, есть брюшко, голова, усики. Маг убрал чернильницу и перо, наклонился близко над рисунком и стал шептать мудреные слова на непонятном языке. Шептал, шептал, наверное с минуту. Потом посмотрел Лале в глаза с довольным видом и подул ей на ладонь. Бабочка тут же «ожила». Не по настоящему, ожил именно рисунок, стал меняться, бабочка замахала крылышками, зашевелила усиками, словно полетела, немного перемещаясь по ладошке. Глазки у Лалы восторженно заблестели. – Ой! – воскликнула она с весёлым удивлением. – Какое диво! Красиво! И забавно. Очень милое волшебство. У нас такого не умеют. Я не встречала ни одну из фей, кто б так могла. Даже не слышала о чём-нибудь подобном. – Спасибо за столь лестный отзыв о моём скромном колдовстве, – маг аж слегка растрогался. – К несчастью это интересно первый раз. Второй быть может, или даже третий. Потом уже со скукою глядят. Но деткам нравится. Особенно поменьше которые. – Любимый, посмотри! – обернулась Лала к Руну с сияющим личиком, выставив ладошку. Он встал с табуретки, приблизился, вгляделся в движения картинки. Покачал головой уважительно: – Диво дивное. – Ах, если бы, – скромно вздохнул маг. – Простое волшебство для развлеченья малышей. Недолговечное. Сейчас уже угаснет. Бабочка перестала порхать, остановилась на месте, неспешно складывая и разводя крылышки. Всё медленнее и медленнее. И вскоре застыла совсем. Маг достал платок: – Позвольте вытереть вам ручку, госпожа. Лала охотно протянула ему свою ладошку. Рун вернулся на табуретку. Маг смахнул рисунок, убрал платок в карман. – Спасибо, добрый маг Будай, за вашу магию, – тепло поблагодарила его Лала. – Она очень милая. Вот расскажу своим сестрёнкам когда-нибудь. Уж они дивиться будут. – Благодарю вас, госпожа Лаланна, – с улыбкой молвил маг. – Заслужить похвалу от феи дорогого стоит. Мне лестно. Так чем же я могу помочь вам, расскажите. Лала неуверенно посмотрела на него. – Вы… порчу хорошо снимаете? И сглаз? – поинтересовалась она осторожно. – Как будто да, – кивнул маг, ответив ей взглядом, полным удивлённого недоумения. – Но это дело субъективное во многом. Народец суеверен. Обычно пару раз не повезёт, и вот уж думают, что порча. Прочти над ними что угодно, не заклинание, а даже хоть стишок скабрезный, на языке им незнакомом, тут им полегчает. Истинный сглаз приредкостная штука. И трудно выявляемая. Лала сидела с погрустневшим личиком, ничего ни говоря словно в раздумьях. Маг ждал. – О, я понимаю, куда вётры дуют! – изумлённо проговорил он вдруг. – Сначала обряд очищения, теперь про сглаз меня вопрошаете. Вы думаете, проча на вас наложена? Лала продолжала сохранять молчание в растерянности. – Хотите, чтобы я выяснил, есть она иль нет? – предположил он с осторожностью. – Нет, – произнесла Лала расстроено робким голоском. – Хочу, чтоб вы её сняли. Будай взволнованно взялся за бороду, потеребил её в задумчивости. – То есть вы уверены, что порча есть? – он пристально поглядел Лале в глаза. Она кивнула. – Огненный дождь мне на голову! – промолвил Будай ошарашено. – Дела! – Но вы не говорите никому, пожалуйста. – О нет, конечно нет, госпожа моя, – заверил он. – А что вас заставляет так считать? – Я бы не хотела вдаваться в детали, добрый маг, – попросила Лала. – К сожалению, дорогая госпожа моя, здесь важны именно детали, – извиняющимся тоном сказал Будай. – Я не могу помочь сам не ведаю от чего. Я же не жрец, а это не религиозный обряд. Это магия, точная наука. Мне надобно знать каждую мелочь – когда началось, в чём выражается, есть ли подозреваемые в наложении. Многие, кто несведущ, путают порчу, сглаз и проклятье. Но это совсем не одно и то же. Совершенно разное. Почему вы уверены, что это именно порча? – Я думаю, это проклятье, добрый маг, – опечаленно сообщила Лала. – Тем более! – ответствовал Будай. – Проклятья очень разными бывают. Можно проклясть ворожбой, тогда это вмешательство в гармонию светил небесных, звёзды вашей судьбы искажают свой свет и перестают вам благоволить. Можно созданием тёмной звезды неудачи. Можно магией, наложенной на предмет – разрушь его, и нет проклятья. Можно магией, наложенной на карму человека. А можно на него самого. В каждом случае нейтрализация проклятья требует абсолютно иных мер, чем в прочих. Я должен знать, о чём идёт речь. Вы можете мне довериться, я сохраню вашу тайну. Лала вздохнула тяжело. – Я не могу воротиться домой, – поведала она расстроено. – В каком смысле? – не понял Будай. – В самом прямом. Мне мой Рун не запрещает отправиться домой в волшебный мир, а я не могу. Моя магия не срабатывает. Вся остальная работает, а эта нет. Будай озадачено нахмурился, теребя бороду. – Очень странно, – произнёс он. – Возвращение призванных существ не их собственная магия. А скорее магия вашего мира. Нельзя проклясть мир. По-моему это что-то другое. Не проклятье. Вы уверены, что не можете вернуться? – Да. – И давно? – С тех пор как в ваш мир попала. Уж две недели. Тогда пробовала, сегодня пробовала. Не уходится. Маг вдруг сильно разволновался. Аж вспотел. – Как любопытно, как любопытно, – забормотал он себе под нос с отсутствующим видом, размышляя о чём-то. – Ещё меня стало возможно ранить, когда у меня заканчивается магия, – продолжила Лала. – Фей нельзя ранить оружием или предметом, мы под магической защитой. А меня можно. И ещё у меня… затруднилось восполнение магии. Будай совсем ушёл куда-то вглубь своих мыслей. Лицо его стало отстранённым. Лала молчала, ожидая его ответа. – Пожалуй это всё-таки проклятье, – тихо признал он наконец. – Но очень необычное. Оно вмешивается в магические отношения между вами и природными силами. Надо обладать определённой гениальностью, чтоб сотворить нечто подобное. Хотя я в общем-то представления не имею, каковы маги и чародеи вашем мире. Быть может они все способны на такое? – Фею очень сложно проклясть, – покачала головой Лала отрицательно. – Это и по нашим меркам чрезвычайно могущественное колдовство. – Возможно прокляты не совсем вы, госпожа, – поделился мыслью старый маг. – Мне кажется, тот кто это сделал, нашёл обходной путь причинить вам зло чарами. Он очень умён. А значит и очень опасен. Как вы считаете, чего он добивается? Лала пожала плечиками. – Моей погибели, – предположила она. – А зачем? – Не ведаю, – проговорила она удручённо. – Феи не злые, народ в нашей стране очень добрый. Нет ни у кого причин желать мне смерти. Меня все любят. – Да уж, – вздохнул Будай. – Когда я к вам поехал, всё думал, для чего я вам. Не ожидал подобного услышать. Вы не переживайте, госпожа. Я попытаюсь вам помочь. Но это времени потребует. Немало. Недели, может месяцы. Мне нужно прочитать много чего, исследования произвести. И обязательно необходима ваша частичка. – Частичка? – удивилась Лала. – Ну да. Допустим, волос. Возможно след злой магии смогу найти на нём. И изучить её. Лала взяла одну свою прядь ручкой, выбрала из неё волосок, дёрнула, её пальчики осветились синим светом. – Вот пожалуйста, добрый маг Будай. Она протянула волос гостю. Тот завернул его в платок, спрятал. – Я думаю, госпожа моя, вам боле нечего бояться, – сказал он спокойно. – Вы под защитою барона, никто не причинит вам зла у нас в краях. Вы не погибните никак. Мне с возвращением немного непонятно. Вы вроде замуж собрались. – Я бы хотела дома побывать, – осторожно пояснила Лала. – Чтоб знали папа с мамой, где я и не волновались. Благословенья испросить. Я знаю, что смогу сюда вернуться. Быть может время сколько-то займёт. Но Рун согласен потерпеть. Он добрый. От необходимости лгать её ушки и щёчки слегка порозовели. – Понятно, – кивнул Будай. – Чтож, поспешу к себе. И сразу за исследования. Я всё сделаю, чтобы вам помочь, в лепёшку расшибусь. Надейтесь, госпожа. – Спасибо, друг мой, – тепло поблагодарила его Лала. Она вместе с Руном проводила его до дверей. Рун прошёл с ним до калитки, чтобы закрыть оную после. Чуть поодаль за оградой всё ещё стояла карета, на которой маг приехал. К ней он и направился. – Надо же, надо же! Не может воротиться! – шептал Будай одними губами взволнованно сам себе. – Ох, милорд, как же благоволят вам звёзды. Задача упрощается. Надеюсь, не забудете того, кто вам принёс столь важное известье. Вот это новость! Он подошёл к извозчику: – В замок! Гони как молния. Плачу двойную цену. Рун вернулся в избу. Лала сидела на лавочке. Личико было грустным-прегрустным. Он сел рядом: – Лала, иди ко мне. Она сразу прижалась. Вздохнула тяжело. – Расстроилась? – спросил он участливо. – Да, – тихо ответствовала Лала. – Я здесь надолго. Я так и предполагала. Но всё ж таки в душе надеялась на другое. – Зато наобнимаемся, – добродушно улыбнулся Рун. – Соскучилась по дому, – поведала Лала уставшим голоском. – По маме с папой, по сестричкам. По всем. – Угораздило же меня тебя поймать. Прости, – повинился он искренне. – Ты не виноват, Рун. Виноват тот, кто проклял меня. Зачем он это сделал? Не понимаю. – Если бы не я, ты была бы сейчас дома. С мамой, с папой, с сестричками. – Рун, ты меня отпустил, – промолвила Лала с теплотой. – Я этого никогда не забуду. Никогда-никогда! Нет здесь твоей вины. Тебе меня даровало небо. Может это не проклятье, может небо просто не хочет, чтобы мы расстались? – А зачем ему