– Осталась одна сушка махонькая, – сообщил он. – Будешь?
– Это мы всё скушали? – удивилась Лала.
– Ага. Ну, я в основном.
– Нет, львёнок, обкушалась, не хочу ничего.
– И я не хочу. Пусть лежит пока.
Неожиданно прямо им под ноги от домов выбежала крыса. Села, уставившись на них глазками-бусинками, вынула передними лапками изо рта монетку и протянула, словно говоря: «вот, возьмите».
– Да милая ты моя, ты опять на монетку принесла? – растрогалась Лала, присела пред крысой, взяла из её лапок медяк, погладила её по головке. – Такая ты добрая. Спасибо. Только не носи нам больше монетки, тебе опасно по улицам бегать, обидеть могут. Не надо. Рун, дай мне сушечку.
Рун передал ей сушку. Она поднесла угощение к крысе:
– Кушай, моя хорошая. Это вкусненько. Пока я тут, тебя никто не обидит, не бойся.
Крыса приняла подарок, взяв в лапки, стала уплетать с аппетитом. Лала умилённо наблюдала за ней. Рун тоже присел, чтобы быть ближе к животному. Крысу трудно увидеть иначе чем дохлой. Прошмыгнёт мгновенно, и что там разглядишь. А тут сидит, достаточно крупная, чёрная, заострённая усатая мордочка. Грызёт сушку, роняя крошечки. И даже нисколько не взывает брезгливости, наоборот, ощущение, как будто друг рядом. Всё так необычно, когда ты с феей. Всё время словно в сказке находишься.
– Можно мне её погладить? – неуверенно спросил Рун.
– Конечно.
– Не укусит? А то чайка клюнула тогда на озере.
– Она любя, котик. Не бойся.
Рун медленно, чтобы не напугать, поднёс руку к крысе, погладил. Та оторвалась от сушки, обнюхала его пальцы, ощекотав усиками. Рун разулыбался.
– Забавная.
– Очень милое создание, – кивнула Лала.
Крыса расправилась с остатками сушки, Лала опять погладила её:
– Ну, беги, хорошая моя, прячься. И спасибо. Ты очень славная. Но не носи нам монетки больше, ладно? Тебя могут обидеть. Я буду горевать, если это случится. Беги.
Крыса бросилась в сторону и исчезла, словно её и не было. Лала поднялась, блестя глазками.
– Я снова богатенькая, – похвалилась она.
– Ага. Две монеты аж, просто от крысы, – с уважением покачал головой Рун. – Удобно быть феей.
– Могу договориться с крысочками, они станут тебе денежки носить, – предложила Лала лукаво. – Но только если без жертвы, Рун. Хотя… ежели согласишься за жертву, так тому и быть.
На последних словах её голосок наполнился добрыми тёплыми нотками. Рун посмотрел на неё несколько озадаченно.
– Ты, Лала, меня удивляешь малость сегодня, – признался он. – Чего такая жертвенность вдруг напала?
– Просто хочу сделать что-то для тебя. Чтобы не страдал от лишений, когда уйду.
– Жертву я бы принял. А чудо принять не могу, – сказал он серьёзно. – Давай жертву без чуда?
Он не шутил. Стоял, глядя на неё с ожиданием, как будто надеясь. Лала покраснела.
– Нет, – мягко ответила она, улыбнувшись со смущением.
– Вот так я и знал, – беззлобно посетовал Рун, изображая разочарование. И рассмеялся. – Эх. Несчастный я человек. Пойдём, невеста дорогая. Хоть обниматься не отказываешься, и то слава богам.
Лала вдруг прильнула к нему. Он обхватил её руками, довольный:
– Действительно, чего ждать.
Они замерли посерди улицы, забывшись. Мимо проехал всадник, прошла молодая женщина, держа за ручку девочку лет пяти с косичками. Худощавый седоватый мужик в рваной одежде похромал совсем рядом, неся на спине вязанку хвороста.
– Рун, можно тебя попросить? – тихо и ласково произнесла Лала.
– Конечно. Всё, что хочешь.
– Давай ещё не пойдём… в кроватку. И разреши мне поколдовать. Пожалуйста. Магия бурлит во мне. Слишком счастлива, и умилилась от крысочки. Можно мне сделать чудо? Какое-нибудь хорошее. Не для тебя, раз ты не хочешь. Только без штрафа.
Перед очарованием феи трудно устоять. Особенно, когда она столь искренна в своих чувствах, столь сияет, столь надежд и ожиданий светлых полна. Рун вздохнул.
– Ладно уж, так и быть. Раз не для меня. Как тут откажешь такой прекрасной деве, – молвил он добродушно.