— Нет, — наконец озвучил Рун результат наблюдений за собой слегка разочарованно, выйдя из оцепенения. — Не подействовало. Вообще никак. Словно чаю попил просто. Ну или, как я говорил, оно сработало, а я и до него тебя любил.
Лала осторожно положила ладошку ему на плечо.
— На могущество нет и намёка, — тихо поведала она. — Может, Рун, это зелье не сразу срабатывает? Почему мы решили, что сразу? Вдруг проснёшься ты завтра, и глядь, любишь без памяти.
— Может и так, — Рун призадумался. — Нет, Лала. Тогда зачем три зелья? Баба Анта точно подразумевала, что сразу должно подействовать. Поэтому их три. Иначе бессмысленно бы это было. Одно бы приготовила.
— Наверное ты прав, — вынуждена была признать Лала.
— Ну и ладно, — философски пожал плечами Рун. — Не сработало и не сработало. Хотя бы проверили. Ито большое дело. Я думаю, не стоит тут оставаться. Мало ли. Вдруг охотники явятся какие. Или старообрядцы набегут, услышав про тебя от бабы Анты. Время до вечера ещё полно, сколько-то пройдём. Всё ближе к озеру окажемся. И там уж ты меня вознаградишь за все мои подвиги.
— Я тебя очень вознагражу, мой хороший, — серьёзно пообещала Лала.
— Ну вот, значит я даже выгадал, — порадовался Рун. — Сейчас немножко полечи меня своими объятьями, красавица моя. И пойдём.
Лала разулыбалась, сделала несколько шагов к столу, дабы поставить плошку, и вдруг остановилась в задумчивости. И затем вернулась обратно.
— Рун, — промолвила она робко.
— Что, дорогая невеста?
— Можно я по-своему попробую?
— Что попробуешь?
— Пробудить зелье. Я хочу добавить в него магии.
— Хочешь, чтобы я ещё раз испил? — немного озабоченно осведомился Рун.
Она кивнула с виноватым личиком.
— Ну, только если третью, — извиняющимся тоном проговорил он. — Лала, я первые две… я не вынесу этого ещё раз. Третью давай. Она как чай просто.
— Спасибо, жених мой ненаглядный, — с искренней теплотой и благодарностью посмотрела на него Лала. — Ты мой рыцарь настоящий.
— Рыцарь очень надеется на награды. На озере, — улыбнулся Рун.
— Будут, будут тебе награды, любимый, — заверила Лала озорно.
Она приподняла плошку, поставив на левую ладонь, опустила правый мизинчик в зелье. И вдруг стала очень сосредоточенной, а её мизинчик засветился синим светом.
— Дым да туман, стелись, стелись, всё что раньше, забыто, сердце забери, — произнесла она негромко с молитвенными интонациями, словно обращая просьбу к высшим силам.
По поверхности жидкости прошла неяркая синяя вспышка и угасла вместе с сиянием мизинца. Рун наблюдал за происходящим с неподдельным интересом. Лала подала ему зелье. Он понюхал оное с осторожностью, и поднял на неё удивлённые глаза:
— Не пахнет, Лала! Совсем. Запах исчез. Кажется сработало.
Лала наклонилась к плошке, тоже принюхалась.
— Ох, Рун, и правда!
Её голосок был переполнен изумлённым воодушевлением.
Рун решительно поднёс плошку ко рту, и стал пить. Один глоток, ещё один, ещё.
— Рун, побольше прими, побольше, пусть любовь посильнее будет, — в чрезвычайном волнении принялась увещевать его Лала. — Я тебя освобожу от действия зелья сразу как получу могущество.
Он быстро пил, пока не осушил плошку полностью. Бросил её сбоку у табурета, и застыл, прислушиваясь к себе. Лала тоже затаила дыхание, вся уйдя в ожидание. Наступила мёртвая тишина. Рун глубоко вздохнул. Затем ещё раз. На его физиономии постепенно отобразилась отрешённая растерянность. Зрачки заблестели, словно в них зажёгся огонь. Он медленно перевёл взгляд на Лалу, странно воззрившись на неё.
— Ну что, Рун? Подействовало? — полушёпотом спросила она с надеждой и капелькой страха.
— П… подействовало, — кивнул он, продолжая неотрывно всматриваться в неё.
— Правда?!
Выражение его лица несколько раз быстро сменилось, вдруг став то жалостливым, то напряжённым, то потерянным, то недоумённым.
— Лала, — проговорил он как-то очень тоскливо, с грустным сожалением. И снова несколько раз глубоко вздохнул, а затем вцепился обеими руками в край табуретки, да так крепко, что пальцы побелели. — Лала, тебе надо бежать. Нет, лететь. Тебе надо улететь вверх, чтобы я тебя не мог… достать. И я бы… на твоём месте не надеялся, что я… не буду смотреть тебе под юбку… Я буду, Лала. Буду. Неотрывно. Но тебе… всё равно надо лететь. Иначе твоя честь… сильно пострадает.
— Лала оторопело глядела на него, не шевелясь.
— Лала, — сказал он чуть не плача. — Лети пожалуйста. Чего ты стоишь? Улетай. У тебя времени… совсем немного.