— Ладно, хоть не убился, — мрачновато порадовался Рун, снова потёр спину и поморщился. — О-хо-хо.
Так они сидели какое-то время, Лала гладила его по волосам, жалея. Он в конце концов повеселел, глядя на неё с юмором:
— Ну хоть что-то полезное извлёк из своей беды. Приятно, как ты меня утешаешь. Спасибо. Давай выбираться отсюда, милая.
— Давай, — Лала отстранилась с ласковой улыбкой. — Что теперь, котик?
— Пойдём в обход, что тут сделаешь, — развёл Рун руками. — Подожди немного, я сейчас.
Он принялся сматывать верёвку, и когда закончил, дойдя до дальнего её конца, его лицо приобрело озадаченное выражение.
— Солнышко моё, — молвил он аккуратно. — Она не порвалась. Она развязалась. Ты крепко её привязывала?
— Очень крепко! — горячо заверила Лала.
— А как ты её привязывала? Каким узлом? — поинтересовался он, терзаемый смутными подозрениями.
— Как обычно. На бантик.
— На бантик?! — оторопел Рун. — Да кто ж привязывает на бантик верёвку для подъёма?
— Откуда же мне было знать?! — с растерянным огорчением стала защищаться Лала. — Ты мне не сказал, Рун, что нельзя на бантик.
— Ну да, не сказал, — задумчиво признал он. — Действительно.
— Вот видишь!
Рун обернулся, осматривая склон позади. Потом поглядел вверх, размышляя, что делать. Раз с верёвкой всё в порядке, вроде нет смыла возвращаться и искать обход. Проще снова попробовать подняться. Теперь-то проблем не должно возникнуть.
— Привяжешь ещё раз, любимая? — мягко обратился он к Лале. — Только на другой узел. Давай я тебя научу.
— Ладно, — оживилась она.
Он стал складывать узел:
— Тут ничего сложного. Продеваешь вот так и вот так, затем сюда, и всё. Выйдет очень надёжно. Не просто не развяжется, но и наоборот, будет сильнее затягиваться под весом. Поняла?
— Всё поняла, — радостно кивнула Лала.
— Ну, лети тогда, голубка моя. Я не буду смотреть вверх. Крикнешь, как завяжешь.
— Хорошо, дорогой, — Лала совсем повеселела.
Он подал ей конец верёвки и отвернулся, слушая удаляющийся шелест крыльев. Вскоре верёвка остановилась, перестав уходить вверх. Далее довольно долго ничего не происходило. Но вот наконец до него донёсся девичий голосок:
— Готово, Рун! Можешь подниматься.
Ну такой у неё приятный голос. Заслушаешься. Точно дивная музыка какая-то. Рун разулыбался, взялся за верёвку, начал подъём. Дело у него продвигалось быстро. Скорее к ней хотелось. И обнять наверху. И к озеру. И там их ждут три дивных дня. Самых счастливых, самых волшебных из всех в его жизни. Пребывая в своих грёзах, он уже добрался было до середины пути, как вдруг опора в руках у него закончилась. С удивлёнными глазами он полетел вниз и кубарем покатился по склону.
Когда Лала, взволнованная и испуганная, спустилась к нему, он сидел на дне оврага, и охал, потирая правый бок:
— О-хо-хо хо-хо.
— Очень тебе больно, Рун? — огорчённо спросила она. Её личико было исполнено глубоким сочувствием и жалостью.
— Терпимо, — вздохнул он.
— Веревочка всё же оборвалась, Рун, — с грустным сожалением поведала Лала.
— Ты уверена? — осторожно поинтересовался он.
— Да, — она обняла его. — Бедненький мой.
Он лишь улыбнулся на это чуть иронично. Она одарила его ответной доброй участливой улыбкой. Так они сидели, согревая друг друга, пока Рун приходил в себя. По синему небу над ними плыли облака, кукушка куковала где-то вдалеке, тихонько шумели листвой деревья. В овраге стояла приятная прохлада. В вышине пролетела, паря, какая-то крупная хищная птица.
— Хорошо всё же с тобой, Лала, — расслабленно молвил Рун. — Всю жизнь бы так хотелось. Ну, что, будем выбираться?
— Ладно, — Лала аккуратно отстранилась с несколько разомлевшим видом.
Рун снова стал сматывать верёвку, и дойдя до её конца так и оторопел.
— Милая, она не порвалась. Она развязалась, — сообщил он озадаченно.
— Не может быть! — Лала посмотрела на него с растерянной недоверчивостью.
— Конец совершенно ровный. При обрыве так не бывает. Ты завязывала, как я тебе показывал?
— Конечно, Рун! — чистосердечно воскликнула она.
— А покажи, как ты завязывала.
Лала с готовностью начала складывать узел. Рун взирал на её действия с изумлением.
— Ну, это совсем не то, — мягко проговорил он.
— Как это не то? — побуравила его удивлёнными глазками Лала.
— Не то. Ты неправильно запомнила, — с ласковым сожалением сказал он.
— Значит это ты виноват! Ты меня плохо научил, — стала оправдываться Лала расстроено.