— Но ты поговори с ним, ладно? Мне будет трудно самой, — попросила её Лала исполненным неуверенности, доверчивости и надежды голоском.
— Конечно, — с готовностью кивнула Мияна. — А можно как-то сделать так, чтоб я попала к Руну человеком? Гораздо лучше говорить о важном, бок о бок находясь, а не из вод таращась. Я без хвоста сама не доплыву к нему до берега, по-моему.
— Что-нибудь обязательно придумаем, — пообещала Лала и разулыбалась. — Ну всё, давай теперь колдовать тебе платьице. Какое-нибудь очень красивенькое.
Рун, пока оставался один, не терял время даром. Привычка есть привычка, сначала дела, потом страдания. Смастерил шалаш — мало ли, вдруг Лала и завтра никуда не захочет идти. Пусть лучше будет. Далее ещё сходил за хворостом и припасами. Когда ты с феей объятий, всё равно дел меньше. Вроде и у озера, то есть там, где много воды, а ничего не надо стирать, всё на тебе чистее чистого. Даже из обуви не пахнет совершенно. И самому нет нужды мыться. Странно и не обычно, но к хорошему быстро привыкаешь. Ещё не надо бояться зверей, не нужны никакие предохранительные меры от хищников. В общем, рано или поздно Рун закончил заботиться о житейском, углубившись в свою хандру. Лежал на лужку и глядел в бесконечность неба, слушая как грусть играет на струнах души. Вспомнил вдруг, как ещё недавно собирали вместе веточки, разулыбался, но быстро осознал отчётливо, что этого всего более нет, и ещё сильнее погрузился в тоскливость. Чувствовал, будто ушло что-то прекрасное, чего уже не вернёшь. Однако оно хотя бы было, и память о нём согревала, потому и тоска была светлой, не той что ввергает в депрессию и угнетает. Просто очень-очень грустно.
Человек есть человек, даже в хандре часами не пролежишь без движения. Было жарко, Рун приподнялся попить, всмотрелся на всякий случай вдаль, и тут же сел с удивленным видом. К берегу быстро приближался небольшой серебристый плот, на котором стояли две девушки — Лала и ещё кто-то. Они не гребли, у них не было вёсел, а плот плыл, размеренно и ровно, нисколько не покачиваясь. Рун так и застыл, наблюдая за происходящим дивом. Вскоре плот причалил, сам остановившись в полушаге от суши. Лала воспарила, держа другую девушку за руку, помогла ей сойти на берег. Девушка шла неуверенно нетвёрдой походкой, словно человек после долгой болезни, но при этом цвела жизнью и бодростью. На ней было красивое платье, очень похожее на наряды Лалы — та же короткая юбочка, та же воздушная ткань, та же безупречность пошива. Едва она оказалась на прибрежном песке, плот позади неё рассыпался на отдельные серебряные кусочки, поплывшие белым облачком от берега вглубь, и Рун понял, что это вообще-то стая рыб. Он поднялся на ноги с озадаченным выражением физиономии. Обе девушки неторопливо направились к нему, держась за руки. Рун стоял, дожидаясь их, пытаясь сообразить, что происходит.
— Лала, а это кто с тобой? — спросил он с недоумением, когда девушки приблизились. — Тоже фея?
Личико Лалы было спокойным. Кажется, она уже не горевала. Возможно немного налёта печали просматривалось в глазках, и только.
— Рун, разве ты не узнаёшь? — промолвила она негромко. — Это же Мияна. Русалочка. Я её на время в человека обратила. Чтоб вместе погулять.
— Не, не узнал, — покачал головой Рун, и добавил с осторожным сожалением. — Ох, Лала, поберечь бы тебе магию. А то как восстанавливать-то теперь.
— Прости, — мягко повинилась она.
— Да мне-то за что прощать, — ответил он искренне. — Магия твоя, а не моя. Просто… так безопаснее для тебя.
— Зато Мияне приятно. Походить ножками, платьице поносить. Когда ещё ей выпадет такой случай? — добродушно произнесла Лала.
Мияна смущённо улыбнулась:
— Можно мне тут с вами побыть немножко?
— Вы прям меня за изверга какого-то держите с Лалой, — вздохнул Рун. — Разве я в праве кого-то прогонять или не пускать на этот берег?
— Ну, вдруг тебе неприятно, Рун, что я тут.
— С какой стати? — поинтересовался он. — Мы что, враждуем? Или в ссоре? Вроде нет. Хорошо, что у Лалы есть подруга. Не скучно будет вам вдвоём, я рад.
Мияна весело посмотрела на Лалу. Рун быстро поправил расстеленную на земле куртку, постелил ещё сверху кусок серой материи.
— Вот, садитесь. Если хотите.
— Спасибо, — улыбаясь, поблагодарила Мияна. И снова обратила взор на Лалу. — Он и правда очень милый.
Девушки уселись.
— Ах, как странно, быть человеком. И чудесно, — мечтательно сказала Мияна. — Завидую я вам. Можете идти куда хотите, бывать в разных местах. Столько свободы. А я всю жизнь в озере проведу.
— У вас большое озеро, — заметил Рун. — Просторное. Я вот почти нигде не был. И мой дядя. И бабуля. И много кто ещё из нашей деревни. Что толку, что мы можем ходить? Особо не походишь никуда, когда ты беден. А если и гонит в чужеземье, так только беда или нужда.