— Здравствуйте, мои хорошие! — просияла она.
— Здравствуйте, — раздался в ответ нестройный хор голосков.
— А ты правда фея? — подплыла к ней вплотную девочка лет пяти.
— Да, — приветливо кивнула ей Лала.
— А ты можешь превратить меня в раковинку? — попросила девочка.
— Ты хочешь быть раковинкой? — разулыбалась Лала. — А почему?
— Чтобы прятаться в раковинке, — объяснила девочка.
— Любишь прятаться?
— Хочу такое гнёздышко, — сообщила малышка.
— Нет, славная моя, я не могу тебя превратить в раковинку, — по-доброму сказала Лала. — Но я могу кое-что другое. Гляди!
Она взмахнула ручкой, осветившейся синим светом, и сейчас же у всех деток каждая чешуйка на хвосте стала красочно переливаться всеми цветами радуги. Взрослые русалки-дамы вокруг дружно заахали, русалки-мужчины обрели на лицах восхищённую оторопь, ну а детки впали в полный восторг, принялись крутиться на месте, рассматривая себя и друг дружку, прикасались к чешуйкам, смеясь. Лала взмахнула ручкой ещё раз. Отовсюду на плато из дна пошли струйки пузырьков, как на пузырьковой пустоши, только здесь пузырьки были крупными цветными светящимся. Иногда какой-нибудь пузырёк вдруг останавливался на месте недалеко от дна, переставая всплывать, начинал надуваться, впитывая в себя следующие за ним пузырьки, постепенно принимал форму и расцветку зверюшки или птицы, так что казался настоящим существом, и через какое-то время лопался, издавая громкий приятный мелодичный звук. Русалки так и застыли, словно заворожённые. Лала взмахнула ручкой снова, и песок вокруг засверкал, будто состоял из драгоценных камней, сделав всё плато празднично освещённым. Про гостей тут же все надолго забыли. Русалки плавали рядом с дном, любуясь на песок, трогали его, подплывали к пузырям с изображениями, разглядывая их, слушая звуки их лопанья. Лала воспользовалась моментом, прижалась к Руну, довольная. Он тоже дивился на всё с открытым ртом. Лала вздохнула умиротворённо.
— Красиво очень, — шепнул он с чувством.
— Надеюсь, ты про меня? — озорно поинтересовалась она.
— Ну да, — не растерялся Рун. — Вокруг красиво, но ты гораздо красивее. Нет ничего в мире, солнышко моё, прекраснее тебя.
— Спасибо, суженый мой, — улыбнулась Лала.
— Сильно много магии потратила? — озаботился он участливо.
— Не очень, — поведала она. — Это же русалочки, не люди. Они невинны. Для них легко колдовать. Особенно, когда ты рядом. Умилилась от деток, тут само и наколдовалось. Лишь бы не расстроились, как исчезнет.
— Мало от меня магии? — виновато посмотрел он на неё.
— Нет, почти как обычно, — успокоила его Лала. — Даже сама удивляюсь. Забавно, что сейчас столько русалочек вокруг, а мы словно одни здесь, никто нас не замечает. Правда забавно?
— Пожалуй.
— Можем обниматься, и ты даже не смущаешься.
— Ага. Чем-то похоже на то, как мы в воде обнимались мокрыми, не находишь? — поделился он мыслью. — Так же незабываемо и волшебно. Только по-другому совсем.
— Ох, Рун, а ведь верно! — впечатлилась Лала. — Стоим во толще вод на дне глубоком, в красивеньком сиянии чудес, среди скопления русалочек снующих, нас потерявших из виду совсем, и обнимаем трепетно друг дружку, как будто мы одни на свете всём. В сей миг. Это ужасно романтично. Ужасно! Ой-ёй-ёй!
Рун рассмеялся:
— Всё-то тебе надо, чтоб было романтично.
— На то оно и свидание, Рун, — ласково отозвалась Лала. — Это моё первое свидание, между прочим. И сразу такое незабываемое. Чудесное! Сомневаюсь, что многим девушкам повезло пережить нечто подобное. Только…
Она вдруг замолчала.
— Что, милая?
Она вздохнула.
— Я всё же полагала, у меня всё первое будет с мужем будущим. А всё с тобой. Первые объятья. Первый букет. Первое свидание. Да ещё и такое. И даже первый поцелуй уже тебе обещан.
— Ну прости, — мягко попросил он.
— Да ты-то не виноват, — буркнула Лала не без доли иронии. — У тебя нет выбора. Виновата моя природа. Тебе иногда трудно с ней смириться, Рун. Думаешь, мне легко? Ну и ладно. Ты хороший, я тебя люблю. Очень-очень. Мой герой, отпустил меня, спас. Мне не жалко это всё для тебя. Надеюсь, мужу тоже что-нибудь первое перепадёт хоть немного.