— То есть нас боязно, а в тазу без весла посреди реки нет?
Неожиданно парень выбросил кулак вперёд, нанеся удар в лицо. Не слишком сильный, но болезненный. Рун немного пошатнулся, из носа у него закапала кровь.
— Разбойничья ты морда, вот что я думаю, — спокойно поведал парень. — Добрый человек не будет избегать помощи, когда в опасности.
— Ну что, мечом по горлу и за борт? — вопросительно посмотрел на него второй дворянин. — Чего с ним возиться.
— Зачем, всё равно домой плывём, — не согласился парень. — Сдадим страже. Или сами порасспросим. У него там явно есть сообщники. Выяснить, сколько разбойного люда ошивается в округе… всегда полезно. Вот что мужики, проучите его пока получше. Дабы понял, что врать господам нехорошо. Да свяжите потом.
— Я не разбойник, я просто… — заторопился было оправдаться Рун, пятясь от подступающих воинов, машинально весьма ловко уклонился от летящего в челюсть кулака, заблокировал кулак, направленный в грудь, с изумлением заметив, что выполнил для этого какие-то причудливые движения руками, а затем удары посыпались градом, сбив с ног, и он уже не пытался ничего делать, лишь изо всех сил прикрывал от них голову.
Где-то вдали мирно исполнял свою песнь сверчок. Воздух был прохладен и свеж. Рун почувствовал, как кто-то прильнул к нему, ощутил знакомое тепло девичьего тела, знакомое приятное благоухание.
— Рун, — позвала Лала негромко. — Ты спишь?
Он открыл глаза, окончательно придя в сознание. Была ночь, или скорее поздний вечер, на чёрном небе горели звёзды, на палубе мглу с трудом разгонял тусклый фонарь.
— Лала, — улыбнулся он, чувствуя боль во всём теле, но радость в душе. Обхватил её руками.
Она лишь вздохнула жалостливо, прижавшись сильнее. Рун тоже вздохнул.
— Прости меня, малышка. Подвёл тебя. Так хотел, чтобы можно было и дальше обнимать, что снова подверг опасности.
— Ну, это даже мило, — молвила Лала ласково. — Мне приятно, что тебе так хочется обнимать меня, суженый мой.
— Мне очень хочется. Всё время, — признался он. — Привык уже. Не могу без этого как будто.
— Я тоже не могу. Мой смелый лев. Устала. Сил нет. Тяжело было. Вас догонять. Хорошо, что кораблик остановился.
Только сейчас Рун заметил, что они не одни. Поодаль у борта стоял воин в доспехах, лук за спиной. Вглядывался во тьму, не обращая на них никакого внимания.
— Рун, почему ты на цепи? — спросила Лала. — И лицо… как будто в ссадинах. Что случилось?
— Приняли за разбойника, — посетовал он грустно.
— Тебя за разбойника?
— Ага.
— Рун, разбойник, это последнее, на что ты похож.
— Почём ты знаешь? — улыбнулся он. — Может по правде я душегуб. Неспроста же по лесам ошивался. Разбойники, они хитрые. Всегда притворяются невинными.
— Тогда и я разбойница, — тоже улыбнулась Лала.
— Может и не разбойница. Но моё сердце украла. Воровка точно.
— Так у нас банда, Рун? — весело поинтересовалась Лала.
— Выходит, так.
Они оба тихо рассмеялись.
— Лала, почему ты здесь, а никто и ухом не ведёт? — осведомился Рун спокойным голосом. — Ты невидимая для них? И неслышимая? Или договорилась как-то с ними?
— Я сделала себя незначимой, милый.
— Незначимой?
— Да. Так хотела к тебе. Что всё и получилось. Это сложная магия. Я и не думала, что способна на неё. Я как бы в твоей тени для всех. Чужие люди меня видят, и слышат, но я им кажусь столь не заслуживающей внимания, что им всё равно, кто я и чем занята.
— Вот это да! — изумился он. — То есть они тебя видят, знают, что чужая девушка взялась откуда-то на их ладье, причём фея, и им всё равно?
— Ну, Рун, вот пролетел светлячок, тебе разве есть дело, откуда он тут и куда направится дальше? Он для тебя незначим, совершенно, — объяснила Лала. — Так и я. Для всех сейчас. И очень надолго, между прочим. Наверное, недели на две. Или даже на три. Мы теперь сможем обниматься хоть при ком. И ночечки быть вместе. Вот.
— Да, Лала, — покачал головой Рун. — Ты великая волшебница.
— Ну, не великая. Но кое-что могу, — похвалилась она довольно. — А чья это заслуга?
— Хоть в чём-то я полезен, — порадовался он.
— Наскучалась, — произнесла Лала расслабленно. — Так хорошо с тобой.
Они замолчали. Тишину ночи снова нарушал лишь сверчок.
— А ты наскучалась по мне или по моим объятьям? — с юмором задал вопрос Рун, изображая подозрение.
— Глупенький ты, Рун, — улыбнулась Лала. — Хоть про магию не спрашиваешь, и то слава богам.
— Ну, это уже пройденный этап наших отношений, — поведал он беззлобно.