Глава посмотрел на него с раздражением. И молча удалился. К Руну подошёл кузнец. Кузнеца Рун уважал.
— Ну ты даёшь, парень! — кузнец хлопнул Руна по спине тяжеленной ручищей. — Фею в невесты! Небывалое! Не поверю, пока не увижу её сам. Правду говорят, красива аки ангел?
— Да, — подтвердил Рун. — Богиня, нимфа, фея грёз, это всё про неё. Глаз оторвать невозможно. Смотришь, не налюбуешься.
— Жду не дождусь узреть такое чудо чудесное, — подивился кузнец. — Только. Будь осторожней теперь, Рун. Люди завистливы, а богине-невесте позавидует не то что барон, пожалуй и сам король. Хорошо хоть она фея. Силой наверное не отнимешь её.
— Спасибо, я поберегусь, — кивнул Рун.
— Ну, бывай, Рун. До завтра! — кузнец снова с чувством хлопнул его по спине, и зашагал по улице в сторону своего дома.
Рун вздохнул облегчённо, оправившись в избу. Тщательно закрыл дверь на засов, зашёл в горницу. Лала спала на лежанке, постеленной на полу, укрывшись одеялом. Личико её было умиротворённым. Бабуля сидела рядом и смотрела на неё с благоговением.
— Ну как она? — осведомился Рун полушёпотом.
— Спит, внучок, — молвила бабушка тихо. — Иногда лобик наморщит, а потом успокаивается. Тебя звала во сне раз. Рун, неужели это всё правда, не чудится мне? Фея — невеста твоя. Как же это?
— Бабуль, ты не думай слишком об этом, — попросил Рун мягким тоном. — Она невеста, но может мы и не поженимся никогда. Не пара я ей. Ты не рассказывай никому, ей помощь нужна, помочь ей надо. Я вот и помогаю. А потом наверное отпущу, как помогу. Не буду просить женой стать. Развею первые два желания третьим, и освобожу.
— Может это и правильно, внучок. Нельзя создание небес колдовством за себя брать.
— Но ты не говори никому, ладно?
— Не скажу, внучок, ни словечка никому не скажу.
— Рун, — пробормотала сквозь сон Лала.
— Опять зовёт тебя, сердешная, — посетовала бабушка.
Рун посмотрел на Лалу, не зная, что делать.
— Бабуль, мне надо кое-что тебе показать, — поведал он аккуратно. — Смотри на её лицо. Смотришь?
— Смотрю, внучок.
Рун положил руку Лале на плечо. На её устах сразу начала проступать лёгкая улыбка.
— Видишь, бабуль? — спросил он. — А теперь гляди что будет, когда я уберу руку.
Он убрал, и улыбка Лалы медленно исчезла, заменившись на умиротворение.
— А теперь снова, — он положил руку, и у Лалы на личике опять начала появляться улыбка.
— Это она тебя так любит? Даже сквозь сон чувствует? — поразилась бабушка.
— Ну, вроде как. Ей тяжело, когда я… не рядом. Постели мне около неё, чтоб я мог хотя бы за руку её держать, когда сплю. Иначе ей будет тяжело. Ладно?
— Хорошо, Рун, — произнесла бабушка удивлённо.
— А если она слишком придвинется ко мне во сне, не осуждай её и не думай ничего плохого. Феи чистые создания. Она просто хочет, чтоб я был рядом. И всё. Ничего больше. Когда я рядом, она счастлива, без этого ей тяжело. Мучается. Феи не такие как мы, бабуль, у них вот так всё. У некоторых. У неё так.
— Рун, не должно неженатым вместе спать, — осуждающе покачала головой бабушка. — Никак не должно. Нельзя это. Бог накажет.
— Фею? Бог накажет? Ты правда так думаешь, бабуль? Она же не человек, она чиста как ангел. Не склонны феи к греху.
— Рун, так нельзя, — упёрлась старушка.
— Но за руку-то держать можно?
— За руку можно.
— Постелешь рядом, ладно?
Была глубокая ночь, когда старому барону в спальню тихо но настойчиво постучали.
— Чего надо? — недовольно крикнул барон сонным голосом.
— Ваша милость, вас спрашивают.
— О, ну кого там ещё черти носят в такой час! — проворчал барон.
Он нехотя неторопливо поднялся с кровати, набросил халат и пошлёпал, как был, в ночном колпаке, к двери. За дверью стоял стражник.
— Гонец что ли какой? — зевнул барон. — Из столицы?
— Ваша милость, в деревне у реки произошло что-то. К вам глава деревни примчался сам не свой. Мы его в шею гнать, а он упирается. Говорит, вы награду дадите, ваша милость, когда узнаете. А если прогоним, говорит, гневаться будете потом. А в чём дело не сказывает. Говорит, только вам откроет.
— Это ты из-за такой ерунды меня поднял? — удивился барон. — Вот прикажу я выпороть и его, и тебя. Коли глупости, точно прикажу. Готовь уж спину к утру. Давай его сюда, этого главу.
— Стражник отошёл, и вскоре втолкнул за шкирку трясущегося деревенского главу.
— Ты почто, глава, добрым людям спать не даёшь? — с иронией поинтересовался барон. — Спина плети захотела?