— Ваша милость, новость у меня для вас. Важная. Вы не станете гневаться, коли узнаете, — заикаясь, проговорил деревенский глава.
— Ну, говори новость свою. Я послушаю, — смилостивился барон. — Только уж не обессудь, если разочарует она меня, плохо тебе придётся.
Глава посмотрел на стражника.
— Ваша милость, надо чтоб без лишних ушей. Важно это.
Барон махнул стражнику, тот вышел за дверь.
— Ваша милость, — полушёпотом произнёс глава. — Не подумайте, что я лгу или придумываю, не посмел бы я никогда. Сегодня произошло диво дивное. Дурачок один наш в деревню привёл деву-фею. И в своём доме поселил. Завтра обещал показать её всем. Некоторые её успели хорошо разглядеть. На вид она точно девушка обычная. Только красоты неописуемой. И с крыльями, как у бабочки. Не ходит она, а летает. А платье у неё изумительное, но короткое, ног не скрывает.
Барон начал хохотать.
— Милорд, я прекрасно осознаю, что будет со мной, если вы сочтёте мои слова неправдой. Но не смел оставлять вас в неведении. Не смог свой долг пред вами не выполнить. Даже понимая, как гневаться вы станете.
— Рисковый ты человек, глава, — со смехом покачал головой барон. — Ты сам-то её хоть видел?
— Видели другие из деревни нашей, но мне в деталях рассказывали. Собралась вся деревня, требовали от дурака показать фею, а он говорит, устала она, заснула, не смею будить, завтра всем покажу. Не посмели и мы фее спать мешать, разошлись. Я всех, кто собственными глазами её видел, подробно выспросил. Все одно говорят. И сразу к вам.
Барон призадумался.
— Самое удивительное, ваша милость, дурачок этот сказал, невеста ему фея. И те, кто видел, как они пришли, подтверждают, так и есть, обнималась они, а когда он в дом её повёл, взял на руки и через порог перенёс.
— Глава, ты понимаешь, что ежели в дураках меня выставишь, одной плетью уже не отделаешься? — пристально посмотрел на деревенского главу барон.
— Отдаю себе отчёт в этом полный, — кивнул тот. — Но я всё же надеюсь, что оцените вы мою преданность, когда убедитесь сами во всём воочию, ваша милость.
— Фею в наших краях ещё не встречали, — задумчиво молвил барон. — Если правда это, будет тебе награда достойная. За смелость. Но если нет… Ох, глава, смотри, чтобы всё так и было, как ты рассказывал.
Часть вторая
Деревня, день первый
Лала проснулась далеко за утро. Села на лежанке, потянулась сладко. Рун, пока она спала, оставался в доме, работы всякой мелкой накопилось за время его отсутствия. И лопаты подремонтировать, и нож поточить, и дверь в сенях стала плохо открываться, подладить бы надо. Он старался делать всё очень тихо.
— Как же хорошо спать в тепле, да на мягком, да с одеялком, — зевая, довольно проговорила Лала.
— Проснулась, любовь моя? — улыбнулся ей Рун.
— С добрым утром, суженый мой, — ласково ответила Лала. — Ты, я смотрю, хорошо вжился в роль.
— Может для меня это и не роль, — поведал он не без доли иронии.
— А что? — весело полюбопытствовала Лала.
— Ну, вроде как мечта. Мечтаю наяву.
— Так замечтался, что даже невесту не хочет обнять с утра! — с лукавым укором покачала головой Лала. — Вот так жених!
Рун подошёл к ней, она выпорхнула из лежанки, прижалась к нему.
— Прости меня, Лала, — мягко произнёс он.
Его искренний тон вызывал у неё недоумение.
— За что? — удивилась она.
— Что не был ночью подле. Уговаривал бабулю, но она кремень. Говорит, нельзя неженатым. А ты меня всё звала во сне.
— Правда-правда звала? — с милой доверчивостью ребёнка посмотрела на него Лала.
— Тяжело было от этого, зовёшь, зовёшь, а я не могу прийти. За руку уломал только бабулю, чтобы разрешила тебя держать. И всё.
— Ну, за руку тоже хорошо, — подбадривающе улыбнулась ему Лала. А затем вздохнула. — Не переживай, Рун, ничего не поделаешь. Хотя… грустно будет теперь. Ночами. Я уже привыкла. Быть счастлива, когда сплю. Прямо хоть в лес снова уходи.
Её личико, несмотря на сияние счастьем, приобрело чуточку выражение печали.
— Может нам… пожениться понарошку? — подумал вслух Рун.
— Как это? — с искренним непониманием побуравила его глазками Лала.
— Ну вот как мы помолвлены, так и пожениться. Как будто. Обвенчают нас, а мы будем знать, что это всё не взаправду. Тогда все ночи я буду твой.
Лала рассмеялась.
— Хитренький ты, Рун. Жениться нельзя понарошку. Если в храме жрец обвенчает, это будет по правде. Даже мои мама с папой не смогут такой брак не признать. Каким бы мы сами его не считали, он будет настоящий.