Выдернув журнал из его рук, она указала на дату в углу. Его глаза расширились еще больше.
– Какой век, как ты думаешь, был? – спросила она, призирая себя за то, что ощущала себя младенцем рядом с великолепным мужчиной. Он не блистал интеллектом, не имеет компенсирующих качеств, и все же он манил ее как трепетного мотылька на пламя, и так что если она обратит в пепел свои крылья?
-Шестнадцатый,– опустошенно ответил Драстен.
Его голос звучал так сметенно, что она была тронута его словами, проводя своими пальцами по его точеной челюсти, задерживаясь больше чем было разумно.
-МакКельтар, тебе нужна помощь. И мы найдем вам ее.
Он накрыл ее руку своей, наклонил голову, и поцеловал ее ладонь.
-Благодарю. Я рад, вы так быстро пришли мне на помощь.
Она быстро отдернула руку.
-Пойдем со мной в деревню, и я доставлю тебя к доктору. Ты, наверно, упал и получил сотрясение мозга,– сказала Гвен, надеясь на это. Альтернатива заключалась в том, что он бродил, Бог знает сколько, думая, что он вроде как средневековый лорд, и она просто не может примирить силу, самоуверенность мужчины с бредовой пароноидальной шизофренией. Гвен не хотела видеть его больным. Она хотела, что бы просто был таким каким казался: крепкий, сильный и здоровый. Казалось не возможным, что психической состояние могло быть так…. командующим, царственным.
– Нет,– мягко сказал он, его блуждающий взгляд остановился на дату журнала: – Мы пойдем не в твою деревню, а в Бан Дрохан, – наконец, сказал он. – И у нас нет много времени. Путь будет тяжелый, но я буду нежно заботится о тебе в пути. Я бы хотел позаботиться вознаградить тебя за помощь.
О, Боже, он имел ввиду взять ее в замок. Он действительно был на вершине.
-Я не собираюсь на эти камни с тобой, – она сказала, так спокойно, насколько это было возможно по обстоятельствам,– позволь мне отвести тебя к доктору. Перь мне.
-Верь МНЕ,– сказал Драстен, когда притянул ее за ноги к себе: – Мне нужна ты, Гвен. Мне нужна твоя помощь.
-И я пытаюсь дать ее тебе.
-Но ты не веришь мне.
-Я знаю, что ты болен!
Драстен покачал своей темной головой, и в сумеречном свете его серебряные глаза были чисты, открыты и осмысленны. Ни луча помешательства не проглядывало, только озабоченность и решимость.
-Нет, со мной все в порядке и ни в коей мере не затрагивает так как ты думаешь. Тебя просто придется убедиться самой.
-Я не иду с тобой,– твердо сказала Гвен:– У меня есть другие занятия.
-Ты должна отказаться от них. Кельтар важнее, а со временем ты поймешь. Теперь, Я спрашиваю тебя в последний раз. Ты пойдешь со мной по собственной воле?
-Ни каких шансов, варвар.
Когда он сжал руку вокруг ее запястья, он поняла, что пока они ругались, он передвинул какую-то веревку со своего тела. Когда он завязал металлические звенья вокруг ее запястий и привязал ее к нему, он открыла рот, что бы закричать, но он накрыл мощной рукой ее рот.
-Тогда ты пойдешь со мной только по моей воле. Так тому и быть.
Глава 5
Почти пятьсот лет – грустно размышлял Драстен. Как такое могло быть? Он чувствовал себя словно только вчера вечером скакал верхом в затопленных цветами вересковых лугах его дома. Его сознание закружилось от шока и испытания, хотя он мог отрицать это, он знал, что все что происходит – правда. Он знал с гностической уверенностью, что все это бесспорно. Ее время чувствовалось по-другому, естественный ритм элементов был неистовый, раздробленный. Ее мир был не здоров.
Прошли века, и у него не было идеи, как он сюда попал.
Проверка памяти не дала никаких дополнительных фактов. Пять веков сна, похоже, отключили его память, затуманили события, что произошли не задолго до похищения. Все что он знал это то, что он был заманен в какую-то западню, в которой участвовало много народу. Там были вооруженные люди….там были ритуальные песнопения и ароматический дым, который исп при колдовских или Друидских обрядах. Он, конечно, был опоен, но что потом? Околдованный заклинанием сна? И если он заколдован, то кем??
Еще более важно, почему? И если его клан был мишенью?
Ледяные пальцы ужаса пробежались по его позвоночнику, когда он учел возможность, что они атаковали знания, что их защищали.
Кто-то, в коне концов, поверил слухам и пришел искать доказательства?
Кельтарские мужчины были друидами, так же как и их предки на протяжении тысячелетий. Но не многие знали, что они были простые друиды, главным образом борющиеся с неполнотой знания, с тех пор как потеряли многие из них в роковой войне тысячелетия назад. Кельтары владели всеми знаниями и были единственными стражами "Стоящих камней"
Если бы после того как он был похищен, его отец, Сильван, был убит его похитителями, священное знание было бы утрачено на всегда, и познания которые они защищали – применяющееся только когда мир остро нуждается в нем – разбито дотла.
Он посмотрел на Гвен. Если бы она не пробудила его, он возможно спал бы вечность! Он пробормотал тихую молитву благодарности.
Оценивая свое положение, Драстена понял, что сейчас измышления как и почему он был похищен – излишни. Он не хотел найти ответы в ее времени. Действие– вот, что имело значение. Он был достаточно осчастливлен, тем что разбужен и имел шанс и власть изменить порядок вещей. Но, чтобы сделать это, он должен быть в Бан Дрохан в полночь в Мабон.
Драстен посмотрел на Гвен снова, но она отказалась смотреть на него. Сумерки уже давно сгустились, и они хорошо воспользовались временем, проложив мили между ними и ужасной, шумной деревней. В свете луны ее гладкая кожа светилась теплотой и яркостью жемчуга. Он позволил себе удовольствие представить ее нагой, что было не трудно сделать, когда она носила так мало одежды.
Она воплощала всех женщин и пробуждала в нем примитивнейшего самца, безумную необходимость обладать. Ее соски были четко видны по ее тонкой рубашкой, и он жаждал ощутить их вкус. Гвен была горячая маленькая девушка с прямым позвоночником и хорошенькой фигурой, что будет привлекать даже взгляд благочестивого священника Невина. У него случился неприятный момент, он открыл глаза и с тех пор тревожно возбудился. Один ее игривый взгляд вернет его в болезненное состояние, но Драстена не слишком беспокоился, что она может бросить такой взгляд. Она не разговаривала с ним в течении долиг часов, ни с тех пор, как он в сотый раз отказался отпустить ее. Ни с тех пор как он сказал ей, что перебросит ее через плечо и понесет так если будут вынужден. Он игнорировал все, что бы она ни кричала, ни потери сознания, ни просьбы об освобождении. Его первой впечатление о ней было не совсем точным: хотя было сложно различить, что-то в ее необычной манера речи, но она обладала каплей интеллекта. Гвен продемонстрировала отличные способности к рассуждению, пока пробовала отговорить его брать ее с собой, и когда она осознала, что не было никакой возможности что он смилостивится, она обращалась с ним, как, будто его просто не существовало. Браво, Гвен, думал он. Кейсиди по ирландски – умная. Гвендолин означает Богиня луны. Довольно таки привлекательная девушка, оказывается.
Хотя первоначально он подумал, что она сирота или, пережившая расправу над своим кланом, женщина готовая обменять свое тело на защиту – таким образом объясняя ее одежду и поведение. Но теперь ему пришло на ум, что она просто может быть нормальной для своего времени. Может через пять столетий женщины изменились так сильно, стали держаться независимо. Тогда почему, думал Драстен, он ощущал тихую печаль, легкое прикосновение уязвимости в ней, что изобличало ее браваду.
Драстен знал, она считает, что он взял ее с собой, потому что хотел, и нуждался в ней, но это было бы слишком просто. Не было спору, что он нашел ее очаровывательно и ему не терпелось уложить ее в кровать, но неожиданно вещи стали намного сложнее. Однажды он обнаружил, что выброшен на берег в будущем, он понял, что нуждается в ней. Когда они приидут к камням – если худшее окажется правдой, и его замок разрушен – есть ритуал, который он должен выполнить, и его совести будет проклята. Существовала возможность, что ритуал пройдет не правильно и если это произойдет, ему надо, что бы Гвен Кейсиди стояла рядом.