Поцелуй художника
Энн брала бокал за бокалом у щедрого официанта. Сначала она хотела смелости, затем глупости, а потом желала забыть обо всем и просто наслаждаться. Но ничего не получалось. Ее сердце ныло в поисках заветной фигуры, она вся измучилась ожиданием.
А еще Энн отчаянно завидовала беззаботным лицам, надевшим маску сказочного персонажа на один день. Потому, что костюма русалки на ней, вовсе недостаточно, о нет, сегодня она все бы отдала, чтобы на час сменить личину и стать совсем другим человеком. Она была на грани отчаяния, и где-то в глубине души понимала - уже не добиться ответного чувства. Орудия выстрелили со всей мощью, но мимо цели. Ни красота, ни остроумие, ни доброта не нужны любимому. Она исчерпала запасы надежды и подошла к опасному краю. А что за ним? Смириться со своей долей, тихо отсиживаться в сторонке, дожидаясь, чтобы любовь прошла сама собою?
Энн была готова на самое большое унижение. Снизойди до нее сейчас добрая фея, Энн не побрезговала бы превратиться на час в ту, что она ненавидела больше всего - холодную красавицу Синтию.
Синтия владела сердцем любимого. На Синтию были обращены его взоры, улыбки и нерастраченная страсть. И красавица умела хорошо помучить своих воздыхателей, что как ни странно притягивало их все больше.
Но что бы Энн не думала о сопернице, та победила. А на ее долю выпали только полные сожаления взгляды родных жгучих глаз. Любовь Энн и ее несчастье, увы, легко читаются в каждом жесте.
Вот она заметила его синий сюртук в толпе. Эдмунд! Окликнуть его, или воздержаться, не быть навязчивой? Энн отставила в сторону бокал шипучего шампанского, официант вежливо подал ей салфетку.
Черт! Кажется, даже он жалеет ее. Нет, ей необходимо проветриться, убежать от этого наваждения. О Эдмунд! Как ей хотелось хоть на мгновение дотронуться до рукава его рубашки, почувствовать дыхание у щеки во время приветствия. В конце концов она может позволить себе такую малость:
- Эдмунд!
Он обернулся, скользнул черными глазами по кораллам в светлых волосах, причудливому вороту, украшенному настоящими морскими раковинами, русалочьему хвосту со сверкающими чешуйками блесток, которые она собственноручно пришивала долгими вечерами. В его взгляде проскользнуло одобрение художника и равнодушие мужчины. Эдмунд по джентельменски склонился перед ней:
- Энн, рад тебя видеть.
Но Энн ясно видела, что не очень он рад. Обида полоснула по сердцу: она уже корила себя, что поддалась порыву и навязалась ему.
- Тебе нравится праздник?
- Я совсем недавно пришел, - он пожал плечами. - Ты не видела Синтию?
При упоминании заветного имени, его глаза загорелись.
- Пока нет, - выдохнула она. - Прости, пора бежать.
Она хотела сказать - 'мне следует поприветвовать тетушку', но слова сами собою сорвались с губ, потому что ей хотелось убежать от него как можно дальше, закрыться за семью дверями и никогда не слышать его имя.
- Постой, Энн. Не убегай от меня. Хочешь чего-нибудь выпить?
Она не отказалась.
- Ты так молчалива в последнее время. Расскажи, что у тебя нового?
Энн устало опустила руки. Что ж, просто поговорить с ним тоже удовольствие.
- Анжелика обручилась, - сказала она. - Ты наверное слышал.
- Мои поздравления твоей сестре.
- А ты закончил ту картину?
Энн безумно любила в нем все, но ее падение в бездну началось именно с картин Эдмунда. Будь он давно умершим художником, она все равно бы безмерно восхищалась им и каждый день смотрела бы на драгоценный холст, ощущая будто сам Бог стоит за ее плечом и дышит в ухо. Но Эдмунд был молод и хорош собою. Он проникся особой симпатией к своей верной почитательнице, а она влюбилась в него и ничего не могла с собой поделать.
Если бы одни картины, но он покорил ее всем - гибким умом, вежливой обходительностью и тем, как он гладил ее щенка Тома, и как тот млел под сильной мужской ладонью. О, как она завидовала щенку! Рядом с Эдмундом Энн терялась, ей казалось, что он и так все знает о ней. Стоит лишь взглянуть мельком на его работы - вот она вся как на ладони, ее мечты, тайные пожелания на всеобщем обозрении. Казалось бы - родные души, когда он увидит ее то обязательно ответит на чувства Энн, но случилось все наоборот.
Эдмунд оставил Энн вовсе без внимания, и влюбился в ее подругу, Синтию. Энн сама привела Синтию, по досадной случайности. Та вовсе не была ей близкой, просто случайной знакомой, и взяла ее Энн к художнику, только потому, что не хотелось появляться у его дверей одинокой влюбленной дурочкой. А вышло, что именно дурочкой она и стала, своими руками растоптав возможное счастье. Хотя кто знает, может и без Синтии, Эдмунд на нее внимания никогда бы не обратил.