– Спасибо, инспектор, – слабым голосом поблагодарила Галь.
– Если вы не возражаете, мадам, начнем с этой Вирджинии Марвин, – предложил Карлтон. – Вы знали, что у вашего отца была связь с этой девушкой?
– Разумеется, нет, – ответила Галь.
– Вы не знали, что она – последняя в длинном списке девиц, на которых ваш отец истратил большую часть своего состояния?
– Нет, я этого не знала, инспектор.
– А какова была ваша реакция, когда сегодня помощник прокурора объявил вам об этом?
– Для меня это убийственный удар.
– Представляю себе, – проронил Карлтон. – Не очень приятно сознавать, что вместо нескольких миллионов не знаешь, где взять деньги на следующую норку!
Галь подняла на него глаза и провела по губам языком.
– Прошу вас, инспектор, переходите к фактам.
– Перехожу. Не думаете ли вы, что вам отец мог убить Вирджинию Марвин, чтобы попытаться бросить подозрение на вашего мужа?
– Не говорите ерунды!
– Почему это ерунда?
– Моего отца даже не было в городе. Он находился в Эггл-Риверс.
– О, нет! – покачал головой Карлтон. – Он только хотел, чтобы все считали, что он там находится, но лейтенант Рой и я связались с тамошней телефонной компанией и установили, что оттуда не было никакого вызова!
– О! – воскликнула Галь, расстегивая и вновь застегивая свое манто.
– Ваш отец не любил вашего мужа?
– Наоборот, отец очень его любил.
– Понимаю... Поэтому он и пытался защитить его, сказав, что вы отправились во второе свадебное путешествие, когда мы с лейтенантом Роем приехали к вам вчера вечером. Мы хотели предупредить Менделла, что его залог аннулирован.
– Да, мой отец старался пустить в ход законную защиту.
– И несмотря на это, немного позднее, вечером, Менделл, вместо того чтобы испытывать чувство благодарности, совсем потерял голову, пытался убить вас и убил вашего отца, который пришел вам на защиту?
– Да, инспектор! – Галь разразилась слезами. – Это ужасно!
– Вы поклянетесь в этом перед судом? В том, что Менделл убил вашего отца, что он дважды стрелял в него?
– Да, инспектор, он сделал это. Я видела, как Барни убил моего отца.
Инспектор Карлтон закурил сигарету, прошелся по возвышению и подошел к ней.
– Вашего мужа выписали из клиники для умалишенных, не так ли, мадам?
– Да, за несколько дней до этой драмы.
– А по какой причине вы поссорились? Мне хочется знать, из-за чего Менделл пытался вас убить?
Галь вытерла глаза носовым платком.
– Это идиотизм. Без всякой причины. Барни сказал, что он не хочет быть сумасшедшим, что он боится, что его разлучат со мной.
Карлтон посмотрел в зал.
– Доктор Гаррис здесь?
Коренастый мужчина лет сорока появился на освещенном пятачке, вытирая стекла очков без оправы.
– Да, это я доктор Гаррис, инспектор.
Карлтон отвернулся, чтобы не пускать дым в лицо доктору.
– Вы практикующий психиатр?
– Это обычная формулировка.
– Это вы в самом начале освидетельствовали Менделла и признали его сумасшедшим?
– Да.
– По чьей просьбе?
– Ничьей. Разве что об этом попросил сам Менделл... Он, миссис Менделл и мистер Эбблинг приехали проконсультироваться со мной примерно два года назад. И мое обследование показало, что Барни Менделл страдал размягчением мозга. Симптомы были очень определенными, что при его профессии неудивительно. Ведь он боксер.
– И тогда вы посоветовали ему полечиться в клинике?
– Да.
– А не было ли это слишком серьезным решением, доктор? Вы даже не посоветовались с другими врачами!
Доктор Гаррис перестал вытирать очки, водрузил их на нос и посмотрел сквозь них на Карлтона.
– Я считаю себя достаточно компетентным в своей профессии, чтобы обходиться без мнения моих коллег.
Карлтон посмотрел в зал.
– Доктор Карсон здесь?
Молодой человек с усталым видом вышел на возвышение.
– Я доктор Карсон.
– Вы главный врач клиники, в которую поместили Менделла?
– Совершенно верно, инспектор.
– Можете ли вы сообщить мне ваше мнение о состоянии рассудка Менделла?
– Я сказал бы, что он совершенно нормален.
– И что удары на ринге не принесли ему вреда?
– Он так же нормален, как и я.
– Тогда почему же вы держали его в клинике два года?
– Мы обязаны тщательно обследовать всех, кого нам присылают, – ответил Карсон. – И мы приняли мистера Менделла по рекомендации и заключению доктора Гарриса, на основании официальных документов, которые нам представили. Но когда мы провели собственные исследования, мы не смогли найти ничего такого, что подтверждало бы прежний диагноз. Мы посчитали, что у Менделла средний уровень развития и что он в полном рассудке. Я бы даже сказал, что он несколько выделялся своим интеллектом среди людей, его окружавших. И так как мы были перегружены больными, которые действительно требовали самого тщательного наблюдения и лечения, мы в течение двух лет пытались уничтожить первоначальное заключение о его ненормальности, но всегда наталкивались на настоящий барьер.
– Со стороны мистера Эбблинга и доктора Гарриса?
– Насколько нам известно, да.
– Вы можете засвидетельствовать свои показания перед судом?
– Я буду в восторге от этого.
– Спасибо, доктор, – подвел итог Карлтон. – Пока все. – Он повернулся к доктору Гаррису. – Что вы об этом скажете, доктор?
– Профессиональные расхождения, – пожал плечами Гаррис.
– Сколько заплатил вам Эбблинг, чтобы вы признали Менделла сумасшедшим?
Гаррис снял очки.
– Я отказываюсь отвечать на такой вопрос, так как он унижает мои конституционные права.
– Это ваше право, – согласился Карлтон, сделав кому-то знак в зале. – Пожалуйста, поднимитесь на минутку, Пете.
Тотчас же появился мужчина в штатском.
– Пожалуйста, Пете, отведите доктора в камеру. – Карлтон указал ему на Гарриса. – И пусть он там за решеткой подумает несколько часов о своих конституционных правах. Я слышал, что это очень помогает правильному пониманию вещей.
– Слушаюсь, сэр, – ответил человек в штатском. – Сюда, доктор.
Галь закусила губу, когда Пете увел Гарриса. Карлтон повернулся к ней.
– Теперь вернемся к трагическому концу вашего отца, миссис. Кто, кроме вас, был свидетелем преступления?
Галь перестала кусать губы и облизала их.
– Мне... мне кажется, что в холле находился Андре.
– Ах да, шофер, – воскликнул Карлтон. – Пусть войдет Андре. Лейтенант, пригласите его.
Андре появился на возвышении, идя словно по яйцам.
– Как вас полностью величают, парень? – спросил Карлтон.
– Альварес Кабраи, сэр.
– Испанец?
– Нет, сэр, португалец. Вернее, бразилец португальского происхождения.
– Понимаю, – откликнулся Карлтон. – А у вас тоже были неприятности с Менделлом?
– О да, сэр! – Он взял свою форменную фуражку в левую руку и показал Карлтону правую. – Видите, как изранена моя рука, сэр? Я был вынужден защищаться от него сам и защищать миссис Менделл. Менделл был в дикой ярости после смерти мистера Эбблинга. Он ударил меня так, что я потерял сознание, и миссис была вынуждена запереться в музыкальном салоне и дожидаться приезда полиции Лайк-Форест.
– Мерзкий тип, да?
– Да, сэр.
– Миссис Менделл сказала, что вы присутствовали при убийстве ее отца. Это правда?
– Да, сэр, это правда. Я находился в холле.
– Сколько раз Менделл выстрелил в мистера Эбблинга?
– Два раза, сэр.
– Из одного и того же револьвера?
– Да, сэр.
Тогда Карлтон пересек все возвышение, чтобы подойти к Андре. Инспектор открыл рот, чтобы что-то сказать, но не вымолвил ни звука. Вместо этого он снял свою шляпу и швырнул ее на пол. Потом он снял пальто и оно тоже последовало за шляпой. Только эти действия развязали ему язык.