Бози(делая шаг к нему). Оскар…
Уайльд. Я тебя слышал, не обижайся.
Бози. Слышал? Что это значит?
Уайльд. Я слышал, как ты вернулся. Как ты ходил взад-вперед по комнате.
Бози. Вон что.
Уайльд. Твои шаги, твои мысли… я все слышал. Хотя и усомнился. Зимой? На Капри? Даже для нас, изгоев, вроде как не сезон.
Бози(переминается). Оскар, ты пойми. Неаполь — это для тебя… ты пишешь, в этом есть свой смысл. А меня что здесь держит? (Уайльд ждет продолжения). Ну вот. А там моя семья…
Уайльд. Понимаю.
Бози(обретая уверенность). Я получил от матери письмо.
Уайльд. Я заметил. Я мог бы устроиться консьержем и получать приличное жалованье. От моего внимания ничто не ускользает. И когда же ты успел его прочесть?
Бози. В кафе…
Уайльд. Вы прочли его вдвоем, ты и Галилео…
Бози. Я сразу вернулся домой.
Уайльд. Тебя, я так понимаю, удовлетворило содержание письма.
Бози. Она предложила мне финансовую поддержку. Она готова мне все простить. (Расчувствовался). Ты способен это оценить, как никто другой.
Уайльд. Ну еще бы.
Бози. Я уже думал — всё… она меня разлюбила. Но она великодушно закрывает глаза на прошлое. (Весомо). Она предлагает мне триста фунтов годовых.
Уайльд. Н-да.
Бози. Можешь себе представить.
Уайльд. Хорошие деньги и, вероятно, не за красивые глаза?
Бози. Оскар…
Уайльд. Уж не открылся ли у меня дар ясновидения! Так какие же там сделаны оговорки? (Бози молчит). Кажется, двух минут не прошло, как ты пообещал, что ты меня не оставишь.
Бози. Пообещал, да.
Уайльд. Я все слышал, Бози. Я слышал, как ты собирался. Или ты один такой на земле, кто пакует чемоданы, с тем чтобы остаться?
Бози(сухо). Все, что ты слышал, не более чем голая схема. Я сказал: без твоего согласия я тебя не оставлю. Это главное. Я должен получить твое согласие. (Уайльд не отвечает. Бози качает головой, словно задетый этим молчанием). Сделать тебя счастливым — вот все, чего я желал. Но и в этом, как и во всем остальном, нас постигла неудача. Слишком глубоко укоренилась в тебе ложь.
Уайльд. Ты считаешь?
Бози. Как ты мог все это время молчать?! Ни разу не возвысить свой голос?!
Уайльд. Я не ищу одобрения. Ни общества, ни отдельных лиц. Живу, как умею. Вот, собственно, и весь ответ.
Бози. Но так ничего нельзя узнать! Нельзя ничего узнать, не проверив!
Уайльд. Один раз в жизни я решил апеллировать к суду общественного мнения. Второй раз я не доставлю обществу такого удовольствия. Если для того, чтобы быть понятым, я должен произносить зажигательные речи и сочинять пассажи, от которых у читателя непременно случится несварение желудка, то я говорю «нет»! Слишком высока цена.
Бози. Что же дальше? Будешь жить… будешь жить здесь один?
Уайльд. Лучше с тобой.
Бози. Оскар, я же объяснил. Это невозможно. Я не могу с тобой оставаться.
Уайльд(с улыбкой). Робби приезжал сюда по наущению моей жены. На ее требование порвать с тобой отношения я ответил отказом. За что был лишен всякой финансовой помощи.
Бози. Нет!
Уайльд. Да. Я гол как сокол. Забавная штука. Сколько раз ты от меня слышал: «Я не могу жить без тебя»! До сих пор это шло из сердца. Сейчас это крик бумажника. Бози?.. (Их глаза встречаются). «Я не могу жить без тебя». (Нелепость ситуации заставляет их обоих улыбнуться).
Бози. Смешно!
Уайльд. Смешно.
Бози. А ведь я, пожалуй, смогу тебе помочь.
Уайльд. Да ну?
Бози. Ты считаешь моих домашних людьми черствыми, а ведь они давно приняли на себя часть вины за случившееся. Да-да. Они дают себе отчет в том, что, бросив вызов обвинению, ты отчасти защищал и мои интересы.
Уайльд. Отчасти?
Бози. Ну конечно. Моя семья… все Квинсберри признают, что у них есть перед тобой определенные обязательства. Так сказать, долг чести. Который они не прочь «конкретизировать». Об этом говорит в письме моя мать.