– Это было бы занятно, но я пообещал Бет не трогать вас. Тем не менее я требую, чтобы вы сегодня же уехали.
– А если я этого не сделаю? Майк развалился на стуле и закинул ногу на ногу.
– В таком случае позвольте кое-что рассказать вам, Хаксфорд.
– Ваши россказни меня не интересуют.
– А зря. В прошлом году я подружился с шаманом одного из племен в Южной Америке. У аборигенов тропического леса в ходу прелюбопытные травяные смеси, о которых вы и не слыхивали. Водятся там и ядовитые лягушки. Охотники смазывают наконечники своих стрел их ядом, а он настолько силен, что одной царапины вполне достаточно для того, чтобы в считанные секунды уложить ягуара.
– Ну и что же? – Хаксфорд нервно облизал губы.
Майк достал из кармана маленькую металлическую коробочку, нажал на пружинку и поставил открытую коробочку на стол.
– Вечерами в тропическом лесу совершенно нечем заняться, вот я и научился стрелять из духового ружья. И узнал, как обращаться со стрелами. Дунешь так – стрела летит перпендикулярно земле и попадает в какое-нибудь животное. Дунешь иначе – и она полетит горизонтально и попадет как раз между ребер взрослому мужчине.
Хаксфорд быстро огляделся по сторонам – кроме них двоих, в ресторанчике никого не было, даже официанты ушли на кухню.
Когда взгляд его снова метнулся к столу, Майк уже убрал в карман коробочку с наконечником стрелы.
– Никаких свидетелей, Хаксфорд. Не будет их и в том случае, если я царапну вас этим наконечником.
– Вы иди блефуете, или сошли с ума! Майк широко улыбнулся.
– На вашем месте я не стал бы задерживаться в городке, где обитает потенциальный безумец. Понимаете, пребывание в таких местах может быть опасным для здоровья.
Хаксфорд стремительно вскочил.
– Довольно, я наслушался ваших бредней! – Он бросил на столик несколько мятых купюр. – Выходит, не зря я упрашивал руководство не посылать меня в эту дыру! Ваша взяла! – Он почти выбежал из ресторана.
Поскольку Бет и Алана не нуждались сейчас в его сопровождении, Майк решил поехать в Таксой на старом грузовике отца. На небе уже два дня громоздились темные кучевые облака – похоже, сегодня разразится гроза. Майк встревожился – не протекает ли брезентовая крыша в джипе Аланы? Если протекает, сестры Найтингейл вымокнут до нитки по дороге в Бизби.
Когда он приехал в больницу, на пыльный асфальт парковки упали первые крупные капли дождя и глухо заворчал гром. Судя по всему, дождь зарядит на весь вечер.
Направляясь по коридору к палате Эрни, Майк увидел Бет и Алану в холле перед палатой. Они обернулись к нему, и одного взгляда на их безмятежные лица было достаточно: Майк понял, что Алана до сих пор пребывала в полном неведении. Майк испытал разочарование, которое мгновенно сменило победное чувство, переполнявшее его после разговора с Хаксфордом.
Тем не менее, подходя к двум женщинам, он изобразил на лице бодрую улыбку. Придется играть в эту игру по правилам Бет.
– Ну, как дела?
– У Эрни сейчас врач, и нас попросили на несколько минут выйти, – сказала Алана. – У тебя влажная рубашка. Дождь уже начался?
– Ага. Как прошла ваша беседа с миссис Экстром?
Алана ухмыльнулась.
– Ей уже не хочется подавать этот иск. Оказалось, парень действительно порезался осколком стекла, но побоялся признаться в своей небрежности и сказал родителям, что причина – наш стеклорез.
– Мы взяли стеклорез и провели им по ладони всех желающих, – добавила Бет. – Он абсолютно безопасен. Миссис Экстром извинилась за то, что из-за нее мы чуть не попали в переделку.
– Отлично… – Майк заглянул в глаза Бет, и уверенности в себе у него от этого не прибавилось.
– Ну, теперь твоя очередь, – сказала Алана. – Что произошло, когда ты встретился с Хаксфордом?
– Я растолковал ему, что вы не оставите камня на камне от этого надуманного заявления. Хаксфорд решил сегодня же уехать.
Бет обеспокоенно посмотрела на Майка.
– Майк, ты обещал не прибегать к насилию! Майк умиротворяющим жестом поднял обе руки.
– Я его и пальцем не тронул. Правда, мне потребовалась для этого вся моя выдержка. Его смазливая физиономия не пострадала – если, разумеется, не считать ту царапину, которой наградила его ты.
Алана недоверчиво уставилась на сестру.
– Бет подняла на него руку'! Да быть этого не может!
Майку пришлось выслушивать, как Бет лаконично объясняет сестре, почему она дала Хаксфорду пощечину. Как он и ожидал, она не упомянула замечание Хаксфорда о том, что Майк опередил его. Точно так же Бет выпустила и тот факт, что повстречала Хаксфорда, возвращаясь домой из отеля, где провела несколько часов в постели с Майком.
– Да, сестренка, я просто преклоняюсь перед тобой, – проговорила потрясенная Алана. – Поверить не могу, что ты можешь вспыхнуть так быстро – и только потому, что он попробовал подъехать к тебе. Должно быть, ты становишься настоящей старой девой! А все оттого, что хоронишь себя в этой своей мастерской и чураешься мужского общества.
Майк в упор посмотрел на Бет, намеренно не обращая внимания на то, что лицо ее залил яркий румянец.
– Это правда. Бет? – тихо поинтересовался он.
Она с вызовом подняла на него глаза.
– Мне кажется, мы уклоняемся от темы нашего разговора. Так что же именно заставило Коулби смотать удочки?
– Да-да, мне тоже ужасно любопытно, – поддакнула Алана.
Майк в лицах пересказал им разговор в итальянском ресторанчике и увидел, как глаза Бет округлились от изумления.
Под конец его рассказа она от волнения забыла об осторожности и порывисто схватила его за руку:
– Господи, Майк, неужели ты в самом деле таскаешь с собой отравленный наконечник, которым можно кого-нибудь убить? – Опомнившись, Бет быстро отдернула руку, словно обожглась.
Этого беглого прикосновения ее нежных пальцев было достаточно для того, чтобы Майку захотелось обнять ее и прижать к груди. Один поцелуй на глазах у Аланы мог бы заменить тысячи ненужных слов. Однако Майк не осмелился поставить все на карту, поддавшись искушению.
– Нет у меня никакого отравленного наконечника, – признался он.
– Тогда что же ты показал Хаксфорду? – спросила Алана.
– Всего-навсего красивый наконечник, который привез из Бразилии. Ясное дело, его можно смазать ядом, но пока что наконечник совершенно безвреден. Да я и не говорил Хаксфорду, что он отравлен, – просто показал его и описал, как ловко я управляюсь с духовым ружьем.
Алана рассмеялась:
– Майк, ты молодчина!
– А ты правда умеешь стрелять из духового ружья? – спросила Бет, все еще под впечатлением его рассказа.
– Ага. Если вспомнить, как часто я упражнялся в стрельбе бумажными шариками в школе, переквалифицироваться оказалось совсем несложно. – Он в упор посмотрел на Бет. – Весь секрет в том, чтобы умело пользоваться языком.
Бет густо покраснела и торопливо отвернулась, но Алана, похоже, ничего не заметила.
– Теперь можете заходить, – обратилась к ним медсестра.
– Спасибо! – Алана бросилась в палату. Майк воспользовался случаем и обнял Бет, а затем, когда дверь палаты закрылась за ее сестрой, наклонился и коснулся губами шеи Бет.
– Я люблю тебя, хотя ты и трусишка, – пробормотал он.
Она резко вдохнула, но не обернулась к нему, а поспешила войти в палату. Чувствуя себя обескураженным, Майк последовал за ней.
В детстве Бет ненавидела качели, потому что от их повторяющегося движения – вверх-вниз, вверх-вниз – у нее кружилась голова и появлялось какое-то неприятное чувство внутри. Именно это она сейчас и испытывала. Бет отлично сознавала, какой удар она нанесет Алане, если расскажет правду о себе и Майке, однако ей казалось, что она вот-вот не выдержит и взорвется. Наблюдая за тем, как легко и непринужденно беседуют Майк и Алана, она ловила себя на мысли, что они похожи. С самого детства Бет верила, что им суждено быть вместе, ведь они такие веселые, такие решительные, такие отважные. А она – что ж, она всегда была тихой маленькой мышкой, которой никак не хватало смелости признаться, что и она мечтает об интересной и полной ярких переживаний жизни.