– Ведь мой отец – твой партнер по бизнесу, так?
– Так.
– А я – его личный представитель, значит, это очень даже мое дело.
– Тебя прислал Эрни?
– Да. У меня есть к тебе вполне конкретное предложение. Ты обязана выслушать меня – из уважения к отцу.
Бет оглянулась и слегка повела плечом.
– Ему не следует так волноваться из-за этого проекта. – Она взглянула в лицо Майка, и он осознал, что враждебность в ее глазах сменилась искренним беспокойством. – Доктора предупреждали его о том, что излишние волнения отнюдь не идут ему на пользу. Сейчас ему не надо ни о чем волноваться, а думать лишь о выздоровлении. Майк, ведь он чуть не…
– Знаю… – с трудом выговорил Майк, горло у него сдавило.
– Я во всем виню себя, – в голосе Бет слышалось неподдельное раскаяние. – У нас было много заказов, и я не могу отделаться от мысли, что, возможно, этот приступ случился из-за перенапряжения.
– Не смей даже думать так. – Майку не хотелось ни с кем говорить о тяжелой болезни отца. – Но он продолжил:
– Не забывай: отец курил эти проклятые сигары с пятнадцати лет. А как он питался? Вспомни – мороженое, гамбургеры, картофель фри и бесконечные коктейли! Можешь быть уверена – вовсе не твоя мастерская довела его до инфаркта. Даже и не думай так. – Майк замолчал, видя, что в душе Бет идет борьба. Было совершенно ясно, что она отчаянно нуждалась в сломил утешения, однако, вероятно, боялась потерян бдительность, разговаривая с ним. – Послушай, мне отлично известно, что ты не желаешь меня видеть, но отец попросил меня заехать к тебе сегодня же и переговорить об одной идее. И я обещал ему, что все сделаю.
Бет колебалась не более мгновения.
– Ну ладно, раз так – заходи. – Она отступила немного в сторону. – Все равно мы с Коулби уже заканчивали переговоры.
– Бет, но ведь ты же не собираешься…
– Нет, не сегодня. Кроме того, для заключения контракта необходима подпись твоего отца…
– Вот как… – Получается, ему вполне можно было заехать домой и побриться, размышлял Майк, проходя следом за Бет в мастерскую.
Бет изо всех сил старалась сохранить спокойствие, представляя Майку Коулби Хаксфорда. Пожалуй, они были полными противоположностями – и по своим занятиям, и по характеру. Бет поняла по сдержанным рукопожатиям и оценивающим взглядам, что мужчины сразу невзлюбили друг друга.
– Майк – сын Эрни Тремейна, – пояснила Бет. – Проводник научных экспедиций по тропическим лесам Бразилии.
– А-а… – Коулби разгладил лацканы своего безупречного костюма и сунул руки в карманы. – Теперь ясно, почему у вас на шее болтается зуб тигра – или чей он там…
– Ягуара.
– Какая разница? Лично я никогда не испытывал желания отправиться в такую глушь. Терпеть не могу змей.
– Неужели?
– вежливо поинтересовался Майк. – А они, напротив, весьма тепло о вас отзываются.
– Майк! – Бет метнула в него предостерегающий взгляд.
– Ничего, – откликнулся Коулби. – Я бы тоже кидался на людей, выйдя из палаты умирающего отца. Я искренне сочувствую вам, Тремейн.
– Благодарю вас.
– Что касается меня, я предлагаю мастерской выгодную сделку. Фирма «Хэндмейд» сможет распространять ваши поделки намного успешнее, чем такая крошечная компания, как ваша.
– Судя по всему, вы совершенно не знаете ни Бет, ни моего отца, – сказал Майк.
– Дела у нас шли отлично, пока у Эрни не случился этот сердечный приступ, – подхватила Бет. Неожиданно она поняла, что Коулби ей тоже, как и Майку, не нравится. Она не могла позволить приезжему бизнесмену в открытую чернить репутацию компании «Найтингейл и Тремейн». – Уже поздно, – обратилась она к Коулби, – а вам надо возвращаться в Таксой…
– Я вовсе не спешу, – ответил Коулби, взглянув на Майка.
– В таком случае прошу меня простить, что потороплюсь закончить нашу встречу. – На лице Бет появилась натянутая улыбка. – Я немного устала, у меня был нелегкий день.
Бет заметила, что Майк прошелся по магазину, явно желая получше рассмотреть витраж «Поцелуй», и вызывающе вздернула подбородок. Разумеется, Майк понял, что это за сюжет. Ей надо просто смириться с этим фактом, и все.
Говорят, время притупляет остроту чувств, однако одного взгляда в бездонные карие глаза Майка оказалось достаточно, чтобы Бет снова ощутила себя в пучине безответной любви, терзавшей ее всю жизнь. Внезапно Бет стало интересно, сам ли Майк застрелил ягуара, чей зуб красовался у него на кожаном шнурке. Казалось, вместе с Майком в мастерскую ворвалась дикая, необузданная природа первобытных джунглей. Но ведь жизнь и раньше становилась захватывающей везде, где появлялся Майк Тремейн. Несмотря на его ветреный характер, Бет всегда будет любить его, хотя ни он, ни Алана никогда не узнают об этом.
Майк не делал попыток вести светскую беседу с Коулби Хаксфордом, но Бет было все равно. Она следила за Майком, который рассматривал ее творения, медленно передвигаясь по магазину. Она припомнила, что в детстве Майк увлекался изготовлением безделушек из стекла. Повзрослев, он забросил это занятие, считая его «девчоночьим». Алана тоже перестала забегать в мастерскую. Так что из троих ребятишек лишь одна Бет оставалась верна детским пристрастиям. Она стала способной ученицей своего отца. Временами она завидовала Майку и Алане, завидовала их свободе и, однако же, очень дорожила дружбой с отцом и Эрни.
Бет посмотрела на Коулби Хаксфорда.
– Полагаю, наш разговор может подождать еще сутки.
Коулби протянул руку.
– В таком случае как насчет того, чтобы встретиться завтра часов в семь? Если вам удастся убедить вашего партнера, мы могли бы поужинать и отметить подписание контракта – при условии, что в Бизби найдется местечко, где сносно кормят.
Рукопожатие Бет было кратким. Этот тип ей определенно не по душе.
– У нас лучшие рестораны во всей Южной Аризоне, – проговорила она.
– Серьезно? Вот никогда бы не подумал. Ладно, до завтра. – Бизнесмен направился к двери. – Приятно было познакомиться, Тремейн.
Майк слегка поклонился, когда Коулби был уже на пороге. Затем, когда за гостем закрылась дверь, он резко повернулся к Бет:
– В каком паноптикуме ты его откопала?
– Хаксфорд работает в чикагской корпорации под названием «Хэндмейд» – они пытаются закрепиться на местном рынке. Когда мы с Эрни только-только начинали продажу витражей и художественного стекла, они в Чикаго увидели нашу рекламу, которую крутили по одному из кабельных каналов, и связались с нами. В то время идея уступить кому-нибудь патент и заняться лишь производством нас не заинтересовала. Но сейчас…
– Сейчас делать это было бы еще большей глупостью. Отец говорит, что дела у мастерской должны идти неплохо.
– Майк, для раскрутки нам нужно минимум полгода. – Бет увидела, что взятая напрокат машина Коулби медленно отъезжает от обочины. Вот теперь она. Бет, оказалась в полном смысле этого слова наедине с мужчиной, который за один вечер предал и ее, и ее родную сестру. – Я не могу ждать, пока Эрни поправится и вновь примется за изготовление стеклорезов. Если мы будем запаздывать с заказами, наша кредитоспособность серьезно пострадает. Кроме того, даже если бы мы и могли позволить себе какой-то перерыв, едва ли Эрни продолжит работу в том же темпе. Нельзя забывать о его сердце.
– Да, это так, – согласился Майк и поставил на прилавок ночник из цветного стекла, который до этого внимательно рассматривал. – К счастью, у тебя есть я.
– Ты?
Он постарался ответить не очень резко.
– Судя по всему, ты сочла мои слова неуместной шуткой… – Майк неспешно прошелся к витрине, в которой размещался «Поцелуй».
– Это и есть шутка. – Бет пришло в голову, что Майк нарочно приблизился к компрометирующему ее витражу, чтобы ее поддразнить. – Ты ведь не специалист по резке стекла.
– Разве? – Он провел пальцем по темной, почти черной рамке витража. – В летние месяцы я пять лет помогал в мастерской отцу. И работал по стеклу в Бразилии, между экспедициями, когда мне особенно были нужны деньги. – Он обернулся к ней. – У меня даже есть необходимая квалификация для того, чтобы изготавливать витражи по твоим эскизам. Бет.