– Бет, ведь мы втроем выросли и провели детство. Помнишь, у нас было даже тайное убежище… и пароль? И мы так весело проводили время. Помнишь, как мы устраивали бои на воздушных шарах? Или соревнование по выдуванию пузырей из жевательной резинки? Ведь нельзя же забывать о том, как мы были счастливы!
Бет в упор посмотрела на него.
– И какой же у нас был пароль?
– Что?
– Ты только что сказал, что у нас был пароль. Если все эти воспоминания так дороги тебе, ты, наверное, помнишь и пароль, верно?
– А ты-то сама его помнишь?
– Я спросила тебя.
– Черт!
– Нет, не угадал. – На мгновение на губах Бет появилась улыбка, но тут же исчезла. Майк зажмурился, приказывая себе думать.
– Какой-то цветок… Мне тогда ужасно не хотелось, чтобы это был цветок. Но вы вдвоем переспорили меня, так что мой вариант – «боа-констриктор» – не пригодился.
Открыв глаза, Майк увидел перед собой голубые глаза Бет и неожиданно вспомнил.
– Барвинок.
– Тебе просто повезло.
В одном из каньонов неподалеку эхом прокатились раскаты грома. Гроза, которую Майк обогнал на шоссе, добралась наконец до городка.
– А пароль еще не сменился? – Кровь уже перестала сочиться из его губы, и он убрал платок обратно в карман.
Бет устремила на него вопросительный взгляд.
– Но у нас уже нет потайного местечка, Майк.
– Я уверен, что у тебя – есть. У тебя и у Аланы. И вот уже восемь лет, как доступ туда для меня закрыт.
В глазах Бет появилось задумчивое, мечтательное выражение, столь памятное Майку по дням их детства. Бет всегда была тихой мечтательницей, тогда как на долю его и Аланы выпадали роли беззаботных искателей приключений. Именно поэтому Майк сейчас был уверен в том, что Бет не просто так запечатлела в мозаике их роковой поцелуй, Пока он бродил по джунглям, пытаясь забыть о том мгновении, воспоминание о нем, оказывается, неотступно преследовало Бет, и ей пришлось воссоздать их поцелуй средствами ее искусства.
– Бет, разреши мне сейчас помочь тебе, – попросил Майк. – Хотя бы ради старых добрых времен.
– Вряд ли у нас с тобой что-нибудь получится. – Она выглянула на улицу, где сгустившиеся сумерки пронзила резкая вспышка молнии.
Майк ввязался в эту сомнительную авантюру только потому, что ему хотелось успокоить отца и хоть как-то поспособствовать его Выздоровлению. Однако теперь, когда Майк увидел… и хорошенько рассмотрел мозаику, созданную Бет, у него появились совсем иные желания. Правда, он не представлял себе, как им с Бет удастся преодолеть препятствие по имени «Алана». Но вдруг, спустя долгих восемь лет, настало их время?
– Мне кажется, нам стоит попробовать. Бет вздохнула.
– Нет, Майк, уж можешь мне поверить. Ничего у нас не выйдет.
Когда-то он умел читать мысли Бет. И сейчас был почти уверен, что она думает об Алане.
– Ты ведь так и не сказала, чем теперь занимается Алана.
Бет резко вскинула голову, глядя на него, и он было решил, что она ничего ему не ответит. Наконец она заговорила:
– У Аланы своя фирма. Она устраивает путешествия для семей с детьми на плотах и на каноэ по рекам, ходит с ними в горы и все такое прочее. До сих пор моя сестра ни разу не выбиралась за пределы страны, но у нее есть планы отправиться в Южную Америку.
Майк понял, почему Бет говорила таким осуждающим тоном: ведь они с Аланой собирались провести в Южной Америке медовый месяц.
– Держу пари, у нее это неплохо получается, – сказал он. – Ей всегда нравилось общаться с новыми людьми.
Гроза на улице подступала все ближе и ближе.
– Да, ей и сейчас это нравится… – Бет встретилась с ним глазами. – Вам с Аланой всегда хотелось вести жизнь, полную приключений, и, похоже, вы оба добились, чего хотели.
– А где находится эта ее фирма? – Майк знал, что его интерес покажется Бет подозрительным: она, наверное, подумает, что ему хочется вновь увидеть бывшую невесту. Пусть думает – тут уж ничего не поделаешь.
– В Финиксе. Но если ты хочешь повидаться с ней, сейчас ты ее там не застанешь. Она только вчера отбыла – сопровождает одно семейство, которому захотелось поплавать на каноэ по водохранилищу Озарк.
– Нет, я пока не собираюсь навещать ее. Наверное, рано или поздно я это сделаю, чтобы извиниться за свое поведение. Но сейчас мне прежде всего надо помочь отцу и тебе, если только ты не против.
Бет медленно покачала головой.
– Я благодарна Эрни за то, что он придумал такой план, но мне кажется, что для всех будет лучше, если я подпишу контракт с «Хэндмейд». Мы уступим им патент, и…
– ..и с мечтами Эрни будет навсегда покончено.
Бет изумленно посмотрела на него.
– Майк, подожди минутку – ведь нет никаких гарантий, что дела у нас пойдут в гору.
– Отец в этом уверен. Он рассказал мне о вашем изобретении – «Стеклорезе Наитингейла».
По словам отца, резать стекло с его помощью настолько просто, что всем захочется приобрести себе такое чудо. Отец предсказывает, что изготовление поделок из стекла станет так же популярно, как и домашняя видеосъемка.
– А может, наоборот, нас ожидает полнейшее фиаско, – отозвалась Бет. – Как знать?
Небо озарила еще одна вспышка молнии, за которой последовал оглушительный раскат грома. Восемь лет назад Бет бы в ужасе забилась куда-нибудь. Сейчас она даже не поморщилась.
– Отец уверен, что продажи пойдут хорошо. И он прямо-таки с ума сходит, раздумывая о том, что вы напали на золотую жилу, а ты готова все бросить – лишь потому, что он сейчас не в силах помочь тебе. Понимаешь, он считает, что должен поддерживать тебя – теперь, когда ты осталась одна. Отец уверен, что подвел тебя с этим чертовым инфарктом. И единственный способ, по его мнению, все уладить – это мне пока занять его место. – Майк выглянул наружу, заметив, как стекло прочертили крупные капли дождя. – Послушай, Бет, отец буквально умолял меня заменить его в мастерской и спасти ее от когтей этого Хаксфорда. Если я скажу отцу, что все в порядке, он перестанет волноваться. Если же я заявлю, что ты отвергла мое предложение, он будет целыми днями изводить себя черными мыслями.
Бет покрутила на пальце кольцо с бирюзой.
– Ты же знаешь, что ради Эрни я готова сделать все что угодно. – (И ровным счетом ничего – ради меня, с тоской подумал Майк.) – Тем не менее я просто не могу вот так взять и отклонить предложение Хаксфорда.
– Потому, что не доверяешь мне? Бет взглянула ему в глаза.
– Давай скажем, что я не доверяю сложившейся ситуации. Подумай, Майк, ведь я не видела тебя целых восемь лет. Я совсем не знаю тебя.
Восемь лет назад, будучи легкомысленным юнцом двадцати двух лет, Майк, несомненно, выскочил бы из мастерской, не в силах справиться с нарастающим раздражением. Однако жизнь в первобытных условиях тропических лесов многому научила его, в том числе и терпению.
– А ты не можешь заставить этого Хаксфорда немного подождать?
– Не знаю.
Дождь на улице полил еще сильнее, барабаня по стеклу.
– Почему бы тебе не попробовать выторговать у него хотя бы две недели? За это время многое прояснится. Если я разочарую тебя, ты сможешь подписать контракт с «Хэндмейд».
– Две недели ничего не дадут, если речь об Эрни.
– Ну, если ты не будешь возражать, мы могли бы умолчать о двухнедельном испытательном сроке для меня и просто сказать Эрни, что я все уладил. Таким образом, он сможет две недели ни о чем не волноваться.
– Но я…
Вспышка молнии вдруг озарила мастерскую, и свет погас.
Майк инстинктивно потянулся вперед.
– Бет, не бойся…
– Я не боюсь. – Она отвела его руку в сторону. – Стой на месте, пока я не раздобуду свечку. Ты можешь что-нибудь разбить, если будешь двигаться, ведь ты еще не очень хорошо ориентируешься в мастерской.
Выходит, грозовые раскаты и яркие молнии больше не вызывают у Бет панического страха, подумал Майк, «стоя совершенно неподвижно в темной комнате и прислушиваясь к шуму дождя. Было похоже, что свет вырубился во всем районе, не горели даже фонари на улице.