А врожденные обаяние и непосредственность превращали самых известных красоток в его добровольных жертв. Ходили слухи, что его ласки, такие же изощренные, как его ум, доводили влюбленных в него женщин до умопомрачения.
Россу поначалу доставляло удовольствие добиваться легких побед, но со временем сексуальные завоевания начали ему надоедать. Женщины волновали его, но эти волнения не затрагивали души и с каждым разом становились все слабее. Видимо, потому, что это были случайные женщины, и они ничего для него не значили.
Однако Росс был слишком занятой человек, чтобы терять время, сетуя на отсутствие в его жизни настоящей любви. Он давно уже сделал вывод, что ожидать многого от интимной связи с женщиной не следует. Ему и в голову не приходило, что до сих пор он просто не встретил ту, единственную, способную внушить ему глубокое сильное чувство.
А кроме того, из своего далека он следил за делами семьи, оставшейся в Брайтоне. Последние два года отец был прикован к постели, и мать большую часть времени проводила возле него: читала, кормила и выслушивала постоянные жалобы – потеря трудоспособности изменила его характер не в лучшую сторону. Совсем недавно отец умер. Но остались мать и сестра. Здоровье у Мэгги было слабое, поскольку в детстве она перенесла ревматизм. Четырьмя годами младше Росса, сестра так и не смогла создать семьи. Но ее моральный дух был настолько силен, насколько слабо было тело. Мать, бывало, приговаривала: «у Мэгги сердца больше, чем у всех нас вместе взятых».
Сестра перенесла уже два сердечных приступа и жила в постоянном страхе перед любой инфекцией. Росс, к своему безграничному огорчению, был слишком далеко, когда у нее случились приступы. Оба раза он присылал деньги на лечение, но приехать не смог. Он очень переживал, что не оказался рядом, когда Мэгги так нуждалась в нем, но убеждал себя, что заработанные им деньги по сути спасли ей жизнь.
Росс Блейк не поклонялся деньгам, для него они были лишь средством для достижения цели, а цель была одна – защитить семью от возможных напастей. Он не помышлял о славе или об огромном богатстве, а рассчитывал и дальше продолжать жить и работать так же, как и прошедшие семь лет.
Он предпочитал настоящее и мало задумывался о прошлом и будущем. Но порой, по ночам, позволяя себе забыть дневные заботы о выгодных делах, он лежал в постели – иногда рядом с женщиной – и мечтал о чем-то большем, надеялся найти истинный смысл в окружающем его мире и в самом себе…
В тот рождественский вечер, держа Лесли в своих объятиях, Росс почувствовал, что в его душе что-то дрогнуло. Он много раз встречал эту молодую женщину, но она никогда не привлекала его внимания. Казалось, он разглядел ее по-настоящему именно на празднике, после того поцелуя, который вызвал у него приступ желания, граничащего с безумием. Все в ней было ново, неожиданно, и от этого многое в его прошлой жизни потускнело, стало будничным и неинтересным.
У Лесли были чудесные волосы. Светлые, волнистые, с чуть рыжеватым оттенком, они прекрасно гармонировали с молочно-белыми в веснушках щеками и непередаваемого цвета глазами, обрамленными длинными ресницами. Светло-карие от природы, глаза могли казаться зеленоватыми, темно-серыми или даже фиолетовыми в зависимости от освещения или настроения их владелицы. А настроение Лесли менялось очень часто, отражаясь на лице, как скользящие на фоне луны легкие серебристые облака. Что-то сдержанное и немного застенчивое сквозило в ее облике, и это очаровательно контрастировало с блестящими волосами и глазами. В ней были свежесть и непосредственность, отчего она казалось очень юной.
Лесли производила впечатление целеустремленной и деловой, но за этим, казалось, скрывались ранимость и чувствительность. Интересно, думал Росс, можно ли как-то раздразнить ее, заставить расхохотаться, подурачиться?..
Ночью он плохо спал. Прошедшая вечеринка вновь и вновь прокручивалась в его памяти, словно набор быстро сменяющих друг друга кадров. Но все окружающее воспринималось неясным фоном, только Лесли была четко различима. Затем он стал представлять ее не в вечернем платье с декольте, а в деловом костюме с бумагами в руках, а то и совершенно обнаженной. Росс мечтал о ее теле, к которому его теперь так влекло, но которого он, собственно говоря, никогда не видел. Ему грезилось, как она обнимает его, полная ласки и желания…
Это было уже слишком, все эти неожиданно нахлынувшие на него чувства к девушке, случайно вошедшей в его жизнь! Росс пребывал в растерянности. Боже, уж не влюбился ли я в нее? – думал он, ворочаясь с боку на бок в постели.