Поддев ногой лямку рюкзака и подтащив его ближе, Кэнди запустила внутрь руку, порылась с деловитой решимостью енота в глубине, нашла пистолет и всучила его Дэйву. Он схватил оружие просто по инерции, не понимая, что последует дальше.
— Вик говорил: банки, в особенности маг-банки, все эти Лиги колдунов все равно злодеи, из-за которых умерли или страдали миллионы. Мы просто восстанавливаем баланс. Не справедливость, так лихо он лгать не решался. — Уж не глядя мне в лицо, насмешливо подсказал Кэнди внутренний голос. — Только равновесие. Но знаешь, в чем разница между богиней и преступницей? Бог решает, кому умереть, а кому жить. Преступник просто убивает.
Она взяла его руку за запястье, нагнулась и приставила пистолет к своей голове.
— Если уж мы сошлись на том, что грехи неискупимы, со мной нужно покончить радикально. Если ты думаешь, что это уже ничего не изменит для тебя, то стреляй. Если ты и без того убийца, как говоришь.
— В чем подвох? Если я выстрелю, ты не умрешь?
— Умру, конечно, точно так же, как Нальдо. Если ты меня сейчас не доконаешь своими тупыми вопросами. Давай уже!
— И ты готова умереть? Сейчас? — Дэйв отпрянул, но Кэнди сжимала его пальцы под своими, не давая улизнуть.
— Ты смеешься, что ли? Само собой, нет. Но разве мои жертвы были? Так что давай. Жми курок, стань героем.
— Я не хочу тебя убивать. — Отстраненно Дэйв понял, что начал дрожать. А Кэнди — нет.
Его палец вспотел на спусковом крючке.
И пытался разогнуться, чтобы Кэнди не сдавила его руку насильно.
— Значит, ты все же берешь на себя роль бога? — Кэнди оскалилась. — Решаешь, кому жить, кому умереть?
Дэйв хотел возразить… и не мог. Звучало так, будто она права.
— Я задолжала человечеству. Миру. Справедливости. — Кэнди больше не кричала, ее голос упал до хриплого шепота. — И прекрасно понимаю, что нет иного искупления, кроме моей смерти. Все хорошие дела, которые я могу сделать, не отменят того зла, что я совершила, будь его даже в десять раз меньше. Я знаю, кто я. Злодейка.
— Ты не похожа.
— Ну да. Ты еще Виктора не видел. Просто Прекрасный принц с рекламы зубной пасты. Так и хочется одолжить ему кругленькую сумму под честное слово.
Дэйв понимал, что вырываться слишком активно — рискованно. А он действительно, до глубины души не хотел причинять Кэнди вред. Несмотря ни на что.
— Но ты же сказала, что больше не будешь делать ничего подобного?
— Видишь ли, в чем соль, золотце. Ты не знаешь, правда это или нет. Может, я соврала, как врала тебе в начале экспедиции. Истину знаю только я.
— Но я готов тебе довериться.
— Хреновая идея. — Кэнди грустно усмехнулась. — Вообще одна из хреновейших, что я слышала, правда. Пожалуйста, не совершай такой ошибки. Я ее сделала с Виктором, и посмотри, каков результат.
Перед ее взором мелькнуло воспоминание: взгляд на саму себя на экране телевизора, изображение дергается от помех. Черная балаклава, скрывающая все, кроме отливающих алыми искрами в сумерках глаз, рука с намотанной на кулак толстой позолоченной цепью повелительно вскинута… Сокорито, вот как звал ее Вик, когда боялся бесить. Это случалось не слишком часто. Но тогда… он хотел себе личную богиню — и, может, внезапно понял, что, как это нередко бывает, пострадал от исполнения собственной мечты.
— Так что я решила: больше никогда я на эту надежду не куплюсь. И никому не советую. Не надо думать «о, она просто несчастная девочка». Иначе придется и Вика пожалеть. И что мне? Вернуться к нему? — Кэнди покачала головой. Кожа ее лба потерлась о дуло пистолета. — Какая-то часть меня все еще поет и дрожит от удовольствия, когда кто-то называет меня богиней. И это останется со мной до конца, полагаю. Невзирая на то, что единственное, что ты получаешь, это неостановимую, неутолимую жажду. Это прекрасно и мучительно, как сам хаос.
Как зачарованная, Кэнди медленно произнесла это, и подняла голову — пистолет теперь остался направлен ей чуть ниже переносицы. Глаза Дэйва смотрели в ее зрачки, в сумерках отливавшие рубиновым светом.
— Так ты стала несчастной богиней? — Спросил Дэйв так же тихо, на грани шепота.
— Все богини несчастны. Только такой и можно быть в нашем мире.
Что толку от силы, если рядом с тобой человек, который убедит тебя в том, чтобы ты обратила всю свою мощь только на того, на кого он укажет? Может, и на саму себя.
Кэнди видела, как однажды Виктор приказал крепкому, трезвому мужчине застрелиться. И тот это сделал, не колеблясь. Вот только не в магии было дело, что и пугало Кэнди больше всего. Просто такой уж Виктор хитроумный ублюдок. Если он захочет, чтобы ты что-то сделал для него — ты сделаешь. Сделаешь, полагая, что это было твое решение.